Рынок труда как зеркало

Эффективность любых рынков измеряется способностью адекватно реагировать на происходящие в экономике изменения. И в этом смысле рынок труда в Молдове, как ни парадоксально звучит, весьма эффективен. Население давно приспособилось преодолевать социальные шоки. Это не отменяет структурных диспропорций на рынке труда.

Непременный признак здоровой экономики состоит в том, чтобы обеспечивать полную занятость, то есть полное использование важнейшего экономического ресурса, и заработную плату, отражающую баланс интересов работодателей и работников. Ни с точки зрения потенциала, ни с точки зрения его использования экономика пока не дает рынку труда таких шансов. По данным официальной статистики, активная рабочая сила, на которую может опираться отечественное производство, составляет одну треть населения страны. Немалая «заслуга» здесь принадлежит демографическим процессам, трудовой миграции, иждивенческим настроениям.

Национальное бюро статистики приводит цифру имеющейся в стране рабочей силы (занятые + безработные) в 4-м квартале прошлого года — 887,7 тыс. человек на 2,7 млн жителей (в обновленном формате народонаселения с обычным местом жительства). При этом следует учитывать, что хотя обмеление рабочей силы в сельских регионах идет намного быстрее, в том числе благодаря внутренней миграции и перетоку населения в города, ее соотношение пока все равно складывается в пользу села. Доля, и соответственно, потенциал рабочей силы в сельской местности выше, чем в городах (54,1% и 45,9%).

Использование рабочих ресурсов также оставляет желать много лучшего. В общих статистических расчетах, без учёта детей до 16 лет, потенциал используется на одну треть. Если не учитывать и людей старшей возрастной группы – то наполовину. Судите сами.

Численность занятого населения составила 849,7 тыс. человек. Доля наемных работников — 78,9%. Особо надо подчеркнуть, что уровень занятости населения трудоспособного возраста (16–58 лет для женщин и 16–63 года для мужчин) составлял 48,5%, а для возрастной категории 15–29 лет этот показатель и вовсе 28,7%. В сельской местности потенциал рабочей силы используется на 34,7%.

При этом показатель теневой занятости поднимается до 21,5% от общего числа занятых в экономике, а неполная занятость характерна для 3,7% работающего населения. Лидеры «неформалов» не поменялись – сельское хозяйство (55,3%), торговля (15,1%), строительство (13,3%) и промышленность (2,0%).

Низкий процент использования трудовых ресурсов специалисты связывают с основными диспропорциями рынка труда – спроса и предложения, уровнем зарплат и квалификации персонала, упадком экономики и низкой производительностью труда. Серьезная структурная слабость молдавского рынка труда — хронический дефицит кадров при том, что люди не могут найти себе работу. Точнее – хорошо оплачиваемую работу. Хотя исследование о структурном кризисе с зарплатами в Молдове, проведенное при поддержке профсоюзов Фондом Фридриха Эберта, говорит, скорее, об обратном.

Неспособность рынка труда быстро адаптироваться к шокам имеет «рукотворные» причины. Например, если профсоюзам нередко удается ограничить возможности работодателей снижать заработную плату. В результате тем приходится более активно проводить сокращения в кризисные периоды, влезать в долги и т.д. Другой пример — если государство устанавливает слишком высокую планку минимальной оплаты труда, уровень налогообложения, то многие предприятия оказываются неконкурентоспособны и вынуждены закрываться или уходить в тень.

По словам Игоря Крапивки, председателя Клуба деловых людей «Тимпул», эффективная общая нагрузка на фонд оплаты труда предприятия не должна превышать 30%, тогда как сейчас она составляет 45%. Искажения в уровнях зарплат может вызывать и избыточное регулирование, в том числе трудовых взаимоотношений, увеличивая издержки предприятий. «Предприятиям необходимо больше прав в регулировании занятости, при подготовке и переподготовке персонала, поиске необходимых сотрудников», — считает предприниматель. Парадокс состоит в том, что меры, принимаемые для защиты прав работников, если они проводятся слишком рьяно, в итоге оборачивается против них самих, либо защищают права одной части работников, оборачиваясь против других.

С другой стороны, исследование профсоюзных деятелей показывает: хотя заработная плата в Молдове пестрит несоответствиями, но превосходит по гибкости зарплаты большинства как развитых, так и развивающихся стран. Формальные ограничения в Молдове не очень сильны: установленная минимальная оплата труда невелика по сравнению со средней зарплатой, пособия по безработице также малы и предоставляются на ограниченный срок, что сохраняет сильные стимулы к труду.

Другие искажающие рынок факторы тоже развиты слабо — профсоюзы реально играют достаточно ограниченную роль в формировании трудовых соглашений, а имеющиеся ограничения на прием и увольнение работников соблюдаются не слишком строго. При ухудшении показателей работы предприятия, как правило, автоматически снижается и зарплата. Пространственная мобильность рабочей силы достаточно развита, особенно среди молодого поколения. «Административная рента», т.е. та выгода, которую получают чиновники от излишнего регулирования других рынков, совсем невелика, когда речь заходит о рынке труда. И речь может пойти совсем о другом, предупреждают эксперты фонда.

Темпы роста зарплат в стране на самом деле обгоняют инфляцию, среднемесячная оплата труда в национальной экономике в 2019 году составила 7356,1 леев и увеличилась по сравнению с 2018 годом на 14,1%, а в реальном выражении (с учетом индекса потребительских цен) — на 8,9%.

В номинальном выражении средняя заработная плата увеличивалась каждый год более чем на 10% с 2014 года. В реальном же выражении она росла очень незначительно до 2016 г., особенно в бюджетном секторе, когда в реальном выражении зарплата выросла всего на 6% за четыре года! Зато в конце 2019 г. рост зарплат в бюджетном секторе в номинальном выражении составил 48%, а в реальном выражении — 28,6%. Но даже такие темпы не обеспечили пока достойный уровень.

В последние два года зарплаты по стране хорошо реагируют на инфляцию, темпы роста составляют 9%. В реальном секторе повышение заработной платы было несколько более выраженным — в период с 2016 года по третий квартал 2019 года совокупное увеличение номинальной зарплаты достигло 43,3%, а реальное — 24,5%. Тем не менее, эти цифры могут вводить в заблуждение. На самом деле, цитируя экспертов фонда, «мы говорим о среднегодовом росте (CMA) в реальном выражении всего на 6,9% за последние четыре года для всей экономики».

Темпы роста зарплат в Молдове в последние годы обгоняют не только инфляцию, но и производительность труда. Совокупная производительность с 2012 г. по 2018 г. увеличилась на 19%, а оплата труда – на 33%. Между тем, соотношение между добавленной стоимостью и ФОТ осталось значительно ниже уровня соседних западных стран – 30% в ВВП. В странах ЕС – в среднем 48%.

С одной стороны, утверждают эксперты фонда, это дает право властям заявлять о сравнительной дешевизне рабочей силы и привлекать инвесторов. С другой, это может привлечь только инвесторов, ориентированных развивать в стране производство с использованием низкопроизводительного труда, аутсорсинговые схемы и т.д. Существует и третий вариант развития событий, когда взятые темпы роста зарплат станут мотивировать персонал повышать производительность труда и повышать рейтинг страны в глазах инвесторов, специализирующихся на высокотехнологичных производствах с высокой добавленной стоимостью.

Другие аргументы сохранить высокие темпы роста зарплат, социальных выплат, — вывести часть населения из нищеты и стимулировать потребление, остановить исход населения. Такая стратегия повышения доходов, да еще при активном государственном вмешательстве в долгосрочной перспективе может иметь свои негативные последствия, и о нем грамотные экономисты предупреждают. Все-таки доходы тоже должны отражать экономические реалии страны. И властям придется поломать голову над их перераспределением, когда вопрос прожиточного минимума для основной массы населения будет снят, говорят эксперты.

Ирина КОВАЛЕНКО