Удары Трампа по Ирану напомнили об интервенциях в Афганистан и Ирак после терактов 11 сентября, когда блок НАТО расширил свою роль, занявшись, помимо противодействия обычным военным угрозам, контртеррористическими операциями. Альянс поддержал возглавленную США войну в Афганистане, но вторжение в Ирак вызвало гораздо больше разногласий из-за отсутствия убедительных доказательств, что у Саддама Хусейна имелось оружие массового поражения, и из-за отсутствия чёткого мандата Совета Безопасности ООН. Возникший раскол побудил тогдашнего министра обороны США Дональда Рамсфелда провести спорную границу между «Старой Европой» и «Новой Европой».
Но нынешняя ситуация вызывает гораздо больше опасений. В отличие от 2003 года, когда США хотя бы пытались проконсультироваться с союзниками, сегодня Трамп просто держит их в неведении. Он не представил никаких убедительных доказательств, оправдывающих атаку на Иран, а гендиректор Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) Рафаэль Гросси не подтверждал его заявления о непосредственной ядерной угрозе: буквально за пару дней до атаки он заявлял, что никаких доказательств «систематической» работы Ирана над ядерным оружием нет.
Поразительно, но многие лидеры стран НАТО были проинформированы об этой атаке только после её завершения. Отодвинув НАТО на второй план, Трамп фактически опустил альянс до уровня пассивного наблюдателя, что ослабляет его базовые принципы и сигнализирует об опасном сдвиге в мировой дипломатии. Представьте, ведь Иран мог нанести ответный удар по базам США в Турции, потенциально втянув мою страну в эту войну. А если бы произошла утечка радиационных материалов, опасная для гражданского населения Турции, на кого бы легла ответственность?
Поведение Трампа поставило под угрозу коллективную безопасность НАТО. Нет никакой гарантии, что Израиль не нарушит перемирие, ведь он уже так поступил в марте в Газе. Перед членами НАТО встал фундаментальный вопрос: может ли выжить этот альянс, если входящие в него страны позволяют себе односторонние военные действия, подвергающие риску остальных?
У США могли быть обоснованные доказательства, что Иран нарушил «Договор о нераспространении ядерного оружия» или собирался это сделать. Но в этом случае правильно было бы представить эти доказательства МАГАТЭ и добиться скоординированного ответа в рамках Совета Безопасности ООН. Альтернативный вариант: Америка могла решить, что Иран не нанесёт ответный удар, и считала эту атаку способом заставить иранцев вернуться за стол переговоров. Но переговоры между двумя странами и так должны были возобновиться; они были сорваны из-за вмешательства Израиля. Третье объяснение цинично, но может оказаться верным: атака была призвана отвлечь внимание от брутальной войны Израиля в Газе.
Какое бы объяснение ни оказалось верным, действия Трампа, скорее всего, глубоко повлияют на НАТО, а будущее альянса будет зависеть от реакции его лидеров. Например, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган должен чётко обозначить риски для коллективной обороны НАТО из-за региональной нестабильности, особенно учитывая близость Турции к Ирану. Президент Франции Эммануэль Макрон и премьер-министр Великобритании Кир Стармер, будучи лидерами стран с постоянным местом в Совете Безопасности ООН, могли бы сыграть важную роль в усилении координации НАТО и ООН.
Позиция канцлера Германии Фридриха Мерца важна для формирования отношений НАТО и ЕС, а премьер-министр Норвегии Йонас Гар Стёре и президент Финляндии Александр Стубб могли бы оживить дипломатическую работу и восстановить моральный компас альянса. Наконец, эффективность работы генсекретаря НАТО Марка Рютте будет во многом зависеть от готовности лидеров проводить рациональную политику безопасности в правовых рамках.
Даже без нынешнего иранского кризиса блок НАТО находился на распутье. Саммит в Гааге в итоге может запомниться как поворотный момент, определивший, способен ли альянс оставаться самой мощной в мире оборонной организацией, опирающейся на общие интересы и вклады её членов, или же ему суждено превратиться в инструмент, обслуживающий лишь американо-израильские стратегические интересы.
Если бы я занимал сегодня свою прежнюю должность, я бы воспользовался этим саммитом, чтобы подчеркнуть усиление агрессии Израиля, а также риски для безопасности Турции – единственного члена НАТО в этом регионе. Я бы спросил Трампа: не находятся ли в его иерархии, выстроенной в соответствии с принципом «Америка превыше всего», союзники по НАТО ниже Израиля, не входящего в НАТО. Любой лидер, готовый задать этот вопрос, выберет принципиальную позицию борьбы с безрассудным военным авантюризмом – и, возможно, даже поможет спасти альянс.
Как показывает история, войны, начатые до исчерпания всех дипломатических возможностей, приводят к негативным результатам для всех участников. Ошибочные расчёты России в Украине служат мрачным напоминанием, что начать войну легко, а вот закончить её намного сложнее.
Сегодня, когда действия Трампа грозят дальнейшей эрозией международного права, сформированного с таким трудом, европейские лидеры должны дать отпор. Если НАТО не сможет поддерживать верховенство закона, этот альянс рискует утратить свою роль краеугольного камня глобальной безопасности. Судьба альянса – и будущее глобальной стабильности – зависит от того, будут ли его лидеры стремиться к миру, а не к конфронтации.
Ахмет Давутоглу
премьер-министр Турции в 2014-2016 годах, министр иностранных дел Турции в 2009-2014 годах.
© Project Syndicate, 2025.
www.project-syndicate.org
