Уже ушедший в историю 2023 год Молдова встречала большими сомнениями и тревогами относительно энергетического выживания страны. Лихорадило мировые рынки нефти и газа, разрывались годами устоявшиеся цепочки поставок энергоресурсов, ценовая неопределенность на ключевые энергоносители нервировала и заставляла принимать поспешные решения. Все это не могло не сказаться и на работе основного оператора газового рынка АО «Молдовагаз». О том, как для компании сложился в итоге 2023 год, и какие задачи стоят перед предприятием в ближайшее время, в интервью нашей газете рассказал председатель правления «Молдовагаз» Вадим Чебан.
«ЛП»: — Вадим Петрович, для начала давайте подведем общие итоги 2023 года для газовой отрасли Молдовы и для «Молдовагаз». Какова актуальная ситуация на рынке природного газа Молдовы, и какое место на данном этапе отводится возглавляемому Вами предприятию?
— Да, роль, место и задачи нашего предприятия в течение прошлого года претерпели существенные изменения, поэтому об этом действительно важно сказать.
Но давайте по порядку. В целом если говорить о газовом рынке, то ситуация сейчас намного более стабильная, предсказуемая и оптимистичная, чем год назад. Как минимум до окончания зимнего сезона мы обеспечены газом, ценовая конъюнктура на региональных рынках также вселяет оптимизм относительно дальнейшего устойчивого снабжения потребителей «голубым топливом».
Для «Молдовагаз» год тоже был трудным, со множеством вызовов и серьезных преобразований, которые мы должны были провести в 2023 году. И несмотря на все сложности, мы справились с большинством стоящих перед нами задач.
В частности, в целях реализации 3-го энергопакета ЕС в газовой сфере мы провели анбандлинг и передали под управление другого оператора – Vestmoldtransgaz, — магистральные сети по транспортировке газа. В сложившихся условиях это был не самый плохой вариант решения проблемы, хотя мы изначально планировали и готовились к другому сценарию разделения собственности и управления ими. К сожалению, диалог на уровне правительства Молдовы и «Газпрома», как основных акционеров «Молдовагаз», практически заморожен, поэтому базовый сценарий анбандлинга на данном этапе невозможен. Российский концерн крайне негативно относится к этой идее вообще, и мы не смогли уговорить акционеров на тот вариант разделения собственности, который был подготовлен. Газпром ссылается на протокол переговоров от 29.10.2021, где обозначены шаги по реализации третьего энергетического пакета вкупе с решением проблемы исторических долгов «Молдовагаз» в размере $709 млн. Поэтому анбандлинг был проведен через решение НАРЭ.
В 2023 году значительно возросла роль госпредприятия «Энергоком» в обеспечении Молдовы газом, поэтому мы в основном занимались дистрибуцией топлива, обеспечивая бесперебойное снабжение потребителей. И это тоже одна из заметных особенностей прошлого года. За счет льгот и существенной поддержки государства (освобождение импортируемого газа от таможенных пошлин и НДС, кредитная линия от ЕБРР) «Энергоком» смог выйти на рынок и предложить приемлемые условия по поставкам газа в страну. К нему потянулись многие трейдеры, «Энергоком» стал солидным региональным игроком на рынке.
Вопрос сегодня заключается только в том, сколько продолжится такое положение. Вернее – как долго правительство сможет позволить себе такую поддержку.
Еще одна особенность прошлого года – появились частные поставщики, рынок активизируется как в оптовом сегменте, так и в работе с конечными потребителями. Реально работают уже 4-5 операторов, хотя лицензиями владеют более 20 компаний. Но как бы то ни было, все они ориентируются на тарифы «Молдовагаз». И только если могут предложить потребителям газ чуть дешевле, выходят на рынок.
«ЛП»: — Как раз об этом следующий вопрос. Не могли бы Вы внести ясность в ситуацию с альтернативными операторами, особенно в Гагаузии? Насколько у нас газовый рынок действительно либерализован, и как появилась идея «компонента справедливости» для этого рынка?
— На законодательном уровне у нас рынок либерализован, Но на практике возникли ряд моментов, которые требуют дополнительного урегулирования. Все зависит от государства – насколько оно действительно готово к полному дерегулированию газового рынка, включая эффективный контроль соблюдения прав потребителей и гарантий бесперебойного снабжения их топливом при переходе от одного оператора к другому. Именно в этих областях проявились недоработки законодательства, когда часть потребителей захотели сменить поставщика.
Сейчас Парламент утвердил поправки в закон о природном газе, которые позволят рынку работать в условиях полной либерализации, но по понятным и четким правилам, которые защищают и потребителей, и поставщиков. В частности, государство оставит за собой обязанность гарантированного обеспечения газом только бытовых потребителей и мелкий бизнес. Промышленные предприятия и крупные компании сами будут выбирать себе поставщика на свободном рынке. При этом бытовые потребители тоже могут уходить от «Молдовагаз» и заключать контракты с частными операторами, но вернуться к нам они будут вправе только через 12 месяцев. Правда, если за этот период оператор, к которому они перешли, обанкротится, мы обязаны немедленно их принять, как «гарантированный поставщик», каким нас назначило государство.
Поэтому ситуация с альтернативными поставщиками простая – они могут работать на рынке при наличии соответствующей лицензии, чем некоторые компании уже и занимаются. Но при этом мы еще должны урегулировать те моменты, которые я уже обозначил.
Такое право есть и у оператора, который вроде был намерен поставлять более дешевый газ потребителям Гагаузии и некоторых других районов Молдовы. Им никто и ничего не мешает работать. Но там проблема в том, что они так и не смогли доказать регулирующему органу наличие самого газа и законность его приобретения. Они должны представить все необходимые документы, доказать свою способность выполнять обязательства по обеспечению потребителей газом, и тогда, я думаю, они смогут работать на рынке, как и другие операторы.
Что такое «компонент справедливости» и как он появился? Когда некоторые потребители захотели сменить поставщика, предложившего им более низкие тарифы, возник вопрос задолженности перед «Молдовагаз» за тарифные отклонения, допущенные в период, когда эти потребители обеспечивались газом нашим предприятием. Тогда министерство энергетики и правительство предложили применить «компонент справедливости» — механизм, который обязывает при переходе к другому поставщику оплатить долю этих потребителей в тарифных отклонениях. Думаю, это справедливо, так как в противном случае эту долю пришлось бы оплачивать всем остальным потребителям.
Конечно, таких отклонений не должно быть в принципе, если НАРЭ оперативно реагирует на ситуацию и утверждает новые тарифы в срок в случае необходимости. Но все мы помним, что творилось на газовом рынке Европы, в том числе и Молдовы, в конце 2021 – начале 2022 годов, когда цены стремительно росли ежедневно. Накопленные в тот период отклонения мы и вынуждены погашать до сих пор.
«ЛП»: — И когда «Молдовагаз» сможет полностью закрыть эти отклонения? Станет ли это поводом для снижения тарифов для конечных потребителей?
— К концу 2023 года у нас оставалось погасить порядка 380-400 млн леев по этим отклонениям. Думаю, до апреля этого года должны закрыть вопрос. Что касается снижения тарифа, то это зависит не только от решения данной проблемы. Пока ситуация на спотовых рынках Европы довольно благоприятная, цены колеблются в пределах $350-500 за тысячу кубометров на протяжении декабря 2023 года и в начале нынешнего года. Если не будет резкого скачка цен и мы сможем покупать газ примерно по такой цене, то средний тариф для конечных потребителей, с учетом затрат на хранение, транспортировку и распределение, может опуститься до 14-15 леев за кубометр (сейчас – 18,06 лея/м3).
«ЛП»: — Вы уже упомянули о передаче управления газотранспортной системой Молдовы предприятию Vestvoldtransgaz. Что это изменило на рынке, и как на данном этапе строятся ваши взаимоотношения с этим оператором?
— Отношения вполне нормальные, рабочие. Они управляют коммерческими вопросами передачи и транзита природного газа, осуществляют диспетчеризацию поставок, отвечают за развитие транспортных потоков через Молдову. Мы, как я уже упоминал, занимаемся поставкой природного газа конечным потребителям, дистрибуцией газа и управлением локальных сетей. Рынок работает, как и прежде, но обязанности распределены между этими двумя операторами и другими участниками рынка. Согласно договора между Moldovatransgaz и Vestmoldtransgaz, первая осуществляет техническое обслуживание газотранспортной системы, за которое получает соответствующую оплату.
«ЛП»: — Учитывая, что Vestmoldtransgaz является дочерней компанией румынского государственного оператора Transgaz, не возникает ли в данном случае конфликта интересов, особенно в сфере развития транспортных потоков через Молдову? Еще одна странность — сразу после передачи транспортных сетей Vestvoldtransgaz она запросила увеличение тарифов в точках входа-выхода почти в четыре раза. И в октябре НАРЭ утвердило это повышение, хотя и меньше, чем запрашивал оператор. Как это повлияло на тариф для конечных потребителей, и почему до этого НАРЭ долгое время не соглашалось на повышение тарифов на транспортировку газа для «Молдовагаз» в пределах скромных 10%?
— Вопросы очень любопытные, но их, скорее, надо задавать НАРЭ и правительству. Попробую изложить свое видение проблемы. Молдова, как страна, должна стремиться максимально использовать свои возможности и мощности для транзита природного газа. С этой целью нам вместе с Украиной надо провести серьезные маркетинговые исследования возможностей Трансбалканского коридора и других маршрутов потенциального импорта газа и транзита. Это необходимо, чтобы мы могли выбрать наиболее приемлемые пути обеспечения страны топливом, а также чтобы максимально могли заработать на транзите.
С этой точки зрения аффилированные отношения Vestmoldtransgaz и румынского государственного оператора Transgaz действительно могут рассматриваться, как конфликт интересов. Ведь Румыния тоже заинтересована развивать свои мощности и пропускать через себя как можно больше транзитных потоков.
В этой ситуации особая роль отводится НАРЭ, который осуществляет надзор за рынком, а также профильному министерству энергетики.
Что касается увеличения тарифов на транзит газа для Vestmoldtransgaz, то этим шагом компания просто социализировала свои инвестиции, имея на это полное право. Их надо окупать, и НАРЭ не могло не удовлетворить их заявку, хотя и в меньшем объеме. На конечных потребителях это практически не скажется – доля транзита в тарифе составляет 0,43 лея за кубометр (было 0,25). Нынешний тариф, в том числе, компенсирует и накопленные отклонения из-за несвоевременного увеличения платы за транспортировку газа, о которой мы просили.
«ЛП»: — Еще один резонансный вопрос уходящего года – итоги аудита долгов перед российским «Газпромом» и взаимоотношения с этим поставщиком. Какова ситуация на данный момент?
— Ситуация неоднозначная. Аудит проведен, есть результаты, но он не признается «Газпромом» (он отказывается даже считать это аудитом, как таковым, указывая на несоответствие международным правовым и финансовым принципам проведения такого аудита). Чтобы двигаться дальше, искать варианты урегулирования проблемы долгов, нужен диалог. Но его, к сожалению, тоже пока нет. Надеюсь, со временем стороны («Газпром» и правительство Молдовы, как основные акционеры) все же начнут поиски путей разрешения спора, но сейчас это пока затруднительно, даже нереально.
Что касается наших взаимоотношений с «Газпромом», то они чисто рабочие. Мы получили подтверждение от российского концерна, что до начала нового «газового года», то есть до октября 2024 года, ежесуточные поставки сохранятся на уровне 5,7 млн м3. Весь этот газ направляется в Приднестровье, преимущественно для выработки электроэнергии на Молдавской ГРЭС с последующей ее поставкой на правый берег.
«ЛП»: — Вы ежемесячно информируете о ценах закупки газа у «Газпрома», причем это конечная цена для Молдовы. В то же время, о ценах закупки газа «Энергокомом» сообщается в размытых формулировках со ссылками на конфиденциальность, а о затратах на транспортировку и хранение газа вообще нет информации. Это как-то сказывается на рынке и на взаимоотношениях «Молдовагаз» с конечными потребителями?
— Безусловно, сказывается. Потребители привыкли, что «Молддовагаз» долгое время был единственным игроком на рынке, ответственным за все – от импорта газа до дистрибуции. Поэтому по инерции все «шишки» продолжают сыпаться на нас, хотя в течение всего 2023 года мы не имели отношения к закупкам газа для Молдовы (без учета Приднестровья).
С этой точки зрения действительно «Энергоком» или правительство могли бы более детально и регулярно информировать о процессах закупки газа и всех аспектах его поставок, включая расходы на транспортировку и хранение. Это влияет, в том числе, на наши взаимоотношения с потребителями.
Но в целом нельзя не отметить позитивную роль «Энергоком» на рынке в течение прошлого года. Были созданы достаточные запасы газа на эту зиму, расширяется число трейдеров, готовых работать с Молдовой.
При этом нам ни в коем случае нельзя расслабляться и думать, что дальше все пойдет по накатанной. Одно дело – получать газ по долгосрочным контрактам в заранее оговоренных объемах и согласованной методологией формирования цены, и совсем другое – покупать на спотовом рынке. Он более непредсказуем, цены могут резко расти или снижаться. Мы должны ловить момент – когда и сколько закупать. Всегда есть риски ошибиться с прогнозом, не угадать с ценовой конъюнктурой. Устойчивость рынка при этом под большим вопросом.
Уже сейчас есть несколько моментов, над решением которых мы должны думать уже сегодня. Это касается максимального суточного обьема передачи газа, стоимости его транспортировки, загруженности коридора в точках межсистемных соединений, бронировние мощностей, прокачка газа в реверсном режиме, сопуствующие ей затраты и другие аспекты. Нам это надо учитывать, если намерены поставлять газ по Трансбалканскому коридору, эти аспекты скажутся на конечной цене. С другой стороны, после 2024 года еще неясно, будет ли транзит российского газа через Украину. Это тоже для нас вызов, в том числе в вопросах обеспечения страны электроэнергией.
«ЛП»: — Спасибо за интервью!
