В Национальном театре оперы и балета имени Марии Биешу впервые в Кишиневе выступила актриса театра и кино Чулпан Хаматова с новой программой «Пунктиром…». Монолог актрисы перемежался фотографиями и видеоматериалами на большом экране. Организатор -Литературно-театральный проект #ПРОчтение
Помимо рассказа о работе в кино и театре, о своей жизни и творческом пути, Чулпан прочла «кислородосодержащие» для нее стихотворения А. Ахматовой, М. Цветаевой, Б. Ахмадулиной, Б. Пастернака под аккомпанемент пианистки Полины Кондратковой. Зрители почувствовали прикосновение к великому сердцу и невероятному интеллектуальному богатству. Также Чулпан Хаматова презентовала свою новую книгу «Время колоть лед» в книжном магазине Librarius.
Для каждого актера откровенный разговор наедине со зрителем сложнее любой самой трудной роли. Волнения перед выходом на сцену и ответственности в такой вечер намного больше, ведь артисту приходится не просто играть кем-то написанную и срежиссированную жизнь одного персонажа, а говорить о самом себе. При этом максимально честно и откровенно раскрывая перед полным залом сокровенное, личное, важное, пунктиром прошедшее через всю жизнь.
«Это только сначала кажется, что жизнь — линия длинная. А когда начинаешь погружаться и вспоминать самые яркие моменты, то линия дробится на островки. И из этих островков, черточек и складывается ощущение пройденного пути.
У меня было чудесное детство, но чудовищное имя. Я очень страдала: оно было каким-то грубым, непонятным,.. Я вообще очень долго жила без имени, родители не могли никак придумать. А уже нужно было идти регистрироваться. Потому папа от отчаяния объявил конкурс на лучшее имя для дочери за ящик водки. Пока кто-то не вспомнил старинное имя Чулпан. Благодаря ему, мама на неделю потеряла папу, пока он с друзьями осваивал «призовой фонд». И в детстве, когда я знакомилась с мальчиками, называла себя Машой, Леной и т. д. Потому что если говорила настоящее имя, они то и дело переспрашивали и не верили, что это вообще имя такое. И только со временем поняла, что оно очень хорошо врезается в память, хотя, быть может, не совсем точно. Имя оказалось для меня настоящим подарком».
Вся ее нынешняя жизнь балансирует на трех «китах»: дочки, творчество и фонд «Подари жизнь». «Это три русла, которые впадают в большую реку, она бурлит, перемешивается и несется дальше. Эти три неотделимы одно от другого. Какое-то время я пыталась их разделить, но поняла: не получается ничего. И не надо делить, можно просто расслабиться.
У меня три дочки. Я долго играла в спектакле «Три сестры» в Московском театре «Современник», и так получилось, что три сестры оказались у меня дома. Кроме абсолютнейшей любви, которую дарят дети и которую испытывают все родители, я в какой-то момент поняла, что девочки подарили настоящую «машину времени». И я уже в четвертый раз с удовольствием ныряю в детские мультики, которые смотрела сама еще ребенком, в детские книги. Есть современные детские поэты, вдруг вы их не знаете, которых я и мои дети обожают. Старшие девочки подарили поэта Ренату Муха. У нее такие короткие стишки, очень простые, но при этом страшно философские. И каждый взрослый может их примерять на себя. Мое любимое стихотворение такое: «Ну дела, – подумал Лось, – Не хотелось, а пришлось». Маша Рупасова — открытие совсем свежее, младшей дочери,. Когда уже нет никаких сил, абсолютнейшая атрофия воли, очень люблю читать современного детского поэта Анастасию Орлову. Использую ее стихи в качестве домкрата для поднятия самой себя».
Чулпан Хаматова попала в кино совершенно случайно. Причем в 1990-х — столь страшное для российского кинематографа время, когда было непонятно, зачем вообще снимать, когда людям нечего есть. «Меня, студентку III курса, пригласили на пробы к Вадиму Абдрашитову. В 18 лет я должна играть героиню, которой 28 — роковую опытную женщину, красавицу. Меня всем общежитием одели, поставили на каблуки, на которых я ни разу ни ходила, накрасили, сделали стрелки, губы. Прихожу на «Мосфильм», дорога к кабинету режиссера немножко в горку. И я на каблуках пытаюсь в эту грязную, скользкую горку подняться. Поднялась. Правда, упала, наверное, раз двести, сломала каблук, порвала юбку, испачкалась, и вся грязная, вхожу в кабинет к режиссеру играть роковую женщину. Он сделал вид, что ничего не заметил, у нас прошли пробы. Меня утвердили на роль, была так счастлива! Уже видела красную ковровую дорожку, слышала фанфары…, В первую съемочную ночь меня снять не успевают, вся группа отправилась спать. Я, естественно, спать не могу, потому что очень нервничаю,
Начинается вторая ночь. Уже плохо соображаю, потому что не спала. Но стараюсь все делать правильно, вроде получается. И вдруг оператор говорит: «Глаза втяни». А никто не объяснил, как втягивать глаза, но втягиваю. Смотрю на партнера, втягиваю глаза. Оператор повторяет просьбу, втягиваю их так, что уже выступили слезы. И понимаю, что кинокарьера у меня не сложится никогда, потому что не умею самого главного — втягивать глаза. И в этом своем затуманенном сознании вдруг слышу, как оператор говорит режиссеру «Какая странная… Говорю ей: выйди в свет, у тебя глаза в тени». Вот таким был мой первый опыт в кино».
Ей очень нравится словосочетание «землетрясение мозга», услышанное от детей в запале ссоры между ними. Потому что оно как нельзя лучше описывает ее перманентное состояние в жизни. «Очень люблю вопрос журналистов: «Как вы все успеваете?». Ведь я не то, что не успеваю, а едва не опоздала на интервью, потому что очень долго искала мобильный телефон. Его нашла няня в холодильнике в масленке. Мое главное достижение на сегодняшний день — что я вообще перестала нервничать по этому поводу. Ничего страшного, что холодильник хранит мой мобильный телефон».
Фонд «Подари жизнь» начался со встречи с врачами. Она познакомилась с необыкновенными чуткими докторами с неокаменевшими сердцами, которые лечили от рака детей. И не просто лечили, а еще пытались собрать деньги на лечение, постоянно покупали лекарства, оборудование. «Они объяснили, что, оказывается, детский рак вылечивается во всем мире на 90%. То есть это практически та же статистика, как, скажем, по гриппу. А в моей стране России у этих детей нет шансов, потому что у их семей нет денег. И родители продают все, включая квартиры, только для того, чтобы спасти своего ребенка. Неужели в XXI веке такое возможно: какая-то бумажка равняется детской жизни? Смеху детскому, запаху, обаянию, улыбкам… И как бы мне не хотелось отгородиться и жить по-прежнему, идти по своей колее, эти уникальные люди свели меня с ума. Поняла, что им нужна помощь.
Вместе с Диной Корзун мы задумали благотворительный концерт, который состоялся в театре «Современник». Мы с Диной не спали, не ели, не видели своих детей. И думали: вот, соберем деньги на аппарат — и все, наша жизнь станет обычной. И вдруг кто-то из артистов предложил давать такие концерты каждый год. Мы чуть не упали со стульев. И врачи подхватили: да-да, нам нужно еще то-то и то-то… И в эту секунду ни я, ни Дина не смогли сказать «нет». Вот так моя жизнь качнулась в совершенно другую сторону. Мы просто не смогли сказать «нет».
Благотворительный путь оказался тернист: Чулпан Хаматова начала терять людей, которых считала близкими друзьями. Она в любой компании говорила о спасенных детях, а это многим стало надоедать. «Меня перестали звать на тусовки, потому что знали: испорчу праздник. Люди уходили, отпочковывались, и это было очень болезненно для меня. Когда ты считаешь человека близким, а он не готов впустить большой объем чужой боли в свое сердце, он начинает реагировать достаточно агрессивно. Мало кто из людей хочет сталкиваться со страданием другого. Тогда я брала «нитку» с «иголкой» и «штопала» свою душу стихотворением Беллы Ахмадулиной «По улице моей который год звучат шаги — мои друзья уходят». Его все знают по фильму «Ирония судьбы, или С легким паром!». Но там оно звучит в несколько ином контексте, чем было написано: когда началась травля Пастернака, литературное сообщество разделилось на своих и чужих».
В то же время начали появляться люди, которым о благотворительности ничего не надо объяснять. Это как в «Маугли» — «мы с тобой одной крови». Одна из них — Диана Арбенина, которая стала ближайшим другом Чулпан Хаматовой.
Сейчас родители не продают квартиры, чтобы спасти детей, и в этом заслуга фонда «Подари жизнь». Фонд старается помогать не только российским детям, но и ребятам всего бывшего советского пространства, и молдавского тоже. Потому что чужих детей не бывает. Сегодня жизнь дарят уже сотни тысяч неравнодушных людей, это уже огромное благотворительное сообщество.
Актрисе запало в душу стихотворение «Во всем мне хочется дойти До самой сути» Бориса Пастернака. Но оно всегда казалось ей каким-то высокопарным, назидательным. «Я понимала, что оно пульсирует во мне, но не чувствовала, как его выразить так, чтобы оно пересеклось с моей жизнью. А недавно, проснувшись рано утром, должна была отвести детей в школу, потом спешила на встречу, везде опаздывала, как всегда. Ребенок рыдал, потому что не любит рано просыпаться, я пыталась всех как-то взбодрить. Нагладила белую рубашку, налила кофе и … споткнулась о собаку. Упала и пролила кофе на только что выглаженную белую рубаху. Лежу в этой липкой темно-коричневой луже, собака воет, ребенок кричит… И думаю: «Какой-то бред…Я везде опоздала, новую рубашку погладить не успею,.. Какой смысл вообще во всем этом, какая суть?.. И вдруг мне открывается смысл стихотворения Пастернака. Он — о каждом мгновении, когда ты успеваешь жить, думать, чувствовать, любить…»
Работа в фонде «Подари жизнь» помогла осознать: человек ни от чего не застрахован. И поэтому главная мудрость жизни — чувствовать, что у тебя есть только здесь и сейчас. «Здесь и сейчас ты должен успеть полюбить своих детей, сказать спасибо родителям, извиниться перед кем-то, помочь кому-то… Сейчас, а не завтра или через год — потому что этого через год может и не будет ни у кого. А может — будет, но все равно лучше здесь и сейчас подумать о другом человеке. Это главное открытие — есть только здесь и сейчас — и делает меня счастливой. Может, в этом и заключается мое настоящее взросление».
