Лоранс Тюбьяна
Такое преимущество – это не просто роскошь, предназначенная для спокойных времен или отвлекающая от задач безопасности и экономической устойчивости. Дело в том, что энергетика является центральной проблемой безопасности Европы. В 2022 году выяснилось, что зависимость от российского газа – это критическая уязвимость, которая спровоцировала экономический и политический шок, чьи последствия сказываются до сих пор. Повышение цены энергоносителей сузило бюджетный потенциал многих стран ЕС, в том числе их возможности увеличивать инвестиции в оборону.
За три года Европа сумела значительно сократить зависимость от российского газа. Но хотя сжиженный природный газ (СПГ), поставляемый другими странами, принёс краткосрочное облегчение, он не обеспечивает долгосрочной энергетической безопасности. Этой зимой из-за холода цены на газ снова возросли, подчеркивая сохраняющуюся уязвимость Европы. Инвестиции в расширение инфраструктуры СПГ не решат проблему. На рынок СПГ постоянно влияют резкие похолодания, сбои в поставках и повышение спроса в других регионах, поэтому он неизбежно нестабилен.
Есть лишь один путь к подлинной энергетической безопасности: переход к экологически чистой, внутренней энергосистеме, опирающейся на возобновляемую энергетику, аккумуляторы и сопутствующие технологии. Такая система стабилизирует цены для населения и предприятий, одновременно изолировав Европу от внешнего давления.
На этом фронте Европа уже добилась успехов. В 2024 году возобновляемая энергетика генерировала 47% всего электричества в ЕС, опередив ископаемое топливо, чья доля упала до 29% (это самый низкий показатель за всю историю). Но данную тенденцию надо сохранять. Ни одна энергоёмкая отрасль, включая технологии искусственного интеллекта, не сможет рассчитывать на инвестиции и масштабный рост в Европе, если она останется зависима от волатильного ископаемого топлива.
Еврокомиссия правильно сосредоточилась на укреплении экологически чистой промышленной базы в Европе, то есть на разработке и производстве материалов и технологий, полезных одновременно и для экономической конкурентоспособности, и для декарбонизации. Работа ЕС над «Программой чистой промышленности» даёт шанс позиционировать Европу как глобального лидера, а не просто участника экономики будущего.
Впрочем, в условиях бюджетных ограничений любые новые средства надо использовать с умом. Акцент следует делать на новых чистых технологиях, например аккумуляторах. По прогнозам, этот рынок будет расти на 30% ежегодно до 2030 года. Хотя у Китая сейчас есть преимущество благодаря его вертикально-интегрированным цепочкам производства аккумуляторов и передовым знаниям, у Европы ещё есть шанс стать конкурентом и занять прочные позиции. Более того, Польша уже стала вторым крупнейшим в мире производителем литий-ионных аккумуляторов.
Стратегия Европы должна соответствовать нашим ценностям. Для этого потребуется тесное сотрудничество стран ЕС. Государственная помощь и промышленная политика лишь на национальном уровне приводят к углублению региональных разногласий. В прошлом году в докладе Летты о едином рынке предлагалось, чтобы страны ЕС начали отчислять некую фиксированную часть своих ассигнований на госпомощь в общий фонд. Взносы в размере 5-15% могли бы ежегодно приносить от 8,5 млрд до 51 млрд евро, часть которых можно было бы направить на экологически чистую индустриализацию.
Снижение климатических амбиций Европы во имя конкурентоспособности стало бы серьёзной ошибкой. Компании континента стараются завоевать долю на мировом рынке чистых технологий, размер которого, согласно прогнозам, превысит $2 трлн к 2035 году. Программа «Зелёный курс» ЕС остаётся центральным элементом в этой концепции, поскольку вселяет уверенность в предприятия, гарантируя рост рынка для их продукции.
Важнейшей частью стратегии ЕС является регулирование устойчивого финансирования. Как подчеркивалось в прошлогоднем докладе Драги о конкурентоспособности Евросоюза, проблема Европы не в дефиците капиталов, а в неэффективности распределения её обильных сбережений. Инвесторам нужна качественная, надёжная, сравнимая информация, раскрываемая компаниями, в том числе сведения о климатических рисках. Регулирование устойчивого финансирования может быть не модным, но оно необходимо для обеспечения этой информацией. Группа инвесторов, управляющих активами на общую сумму около 6,6 трлн евро, недавно предупредила, что любое значительное отступление от нынешнего курса грозит лишить европейские компании доступа к финансированию. Тысячи предприятий, которые ориентируются на низкоуглеродную экономику и вкладываются в неё, окажутся ослаблены.
Укрепление европейской стратегической автономии требует не изоляции, а взаимозависимости. Хотя принятый ЕС закон «О критических сырьевых материалах» правильно нацелен на расширение добычи, переработки и утилизации материалов, необходимых для зелёного перехода, внутри Европы, она останется зависимой от импорта. Вместо погони за иллюзией полной самодостаточности, ЕС надо сосредоточиться на углублении сотрудничества с надёжными международными партнерами.
Несмотря на события в США, многие страны по-прежнему верят в необходимость совместной работы над решением общих проблем. По мнению Оливье Бланшара и Жана Пизани-Ферри, Евросоюз, олицетворяющий мультилатерализм, хорошо позиционирован, чтобы организовать эффективную коллективную борьбу с изменением климата и укреплять энергобезопасность с партнёрами-единомышленниками.
Амбициозно обязавшись сократить выбросы на 90% к 2040 году, ЕС сможет лидировать примером и заключить новые климатические соглашения с третьими странами, включая Японию, Бразилию, Китай и (возможно) Индию. Китай, в частности, очень заинтересован в развитии зелёной экономики, в том числе потому, что ему нужны экспортные рынки для его огромного сектора чистых технологий.
Лоранс ТЮБЬЯНА
ранее посол Франции в Рамочной конвенции ООН об изменении климата,
сейчас гендиректор Европейского климатического фонда (ECF),
профессор Высшей нормальной школы (ENS).
© Project Syndicate, 2025.
www.project-syndicate.org
