Вадим Виеру
Наш первый эксперт — Вадим Виеру, адвокат PromoLex
LP: — Что не так с поправками к Закону об амнистии? И почему эти негативные последствия проявились только после начала их применения?
— Проблема — в нечетких или слишком широких формулировках самих поправок, а также в недостаточно детальной проработке процедуры их применения. Когда закон или поправки допускают двусмысленное толкование, возникает риск, что механизм отбора лиц, подпадающих под амнистию, будет работать со сбоями. В результате, опасные преступники выходят на свободу раньше времени.
Почему негативные последствия проявились лишь по факту? На этапе разработки и принятия законопроектов не всегда проводится достаточный анализ рисков и не до конца учитываются практические аспекты его применения в конкретных ситуациях. Кроме того, общественный резонанс обычно возникает после первых реальных случаев досрочного освобождения лиц, считающихся социально опасными. Именно поэтому лазейки в правовом регулировании заметны именно тогда, когда закон начинает работать на практике.
LP: — Есть ли логика в том, что ответственность за эти промахи возложили только на главу комиссии парламента Олесю Стамате и начальника Национального пенитенциарного агентства Анатолия Фалкэ?
— Перекладывание ответственности только на двух конкретных должностных лиц может иметь как профессиональный, так и политический мотив. Ведь формально: глава комиссии парламента по профилю нередко воспринимается как основной «автор» или «куратор» поправок, поскольку именно профильная комиссия готовит и согласовывает текст законопроекта. А глава Национального пенитенциарного агентства отвечает за непосредственное исполнение и контроль за применением закона в пенитенциарных учреждениях.
Однако, учитывая, что законопроект проходит несколько этапов (разработка, экспертиза, принятие в парламенте и подписание), а также то, что в процессе задействованы юридические советники, профильные министерства и парламентские структуры, вряд ли только два человека могут нести полную ответственность.
LP: — На каком этапе, на Ваш взгляд, можно и нужно было ставить заслон «лазейкам» в этом Законе?
— Во-первых, на этапе подготовки и экспертизы проекта закона (когда юристы и профильные ведомства проверяют текст на наличие противоречий и «лазеек»).
Во-вторых, на этапе парламентских слушаний, когда депутаты, в т. ч. члены профильной комиссии, могли бы внести корректировки и уточнения.
И наконец, на этапе внедрения (когда разрабатываются методические указания и порядок применения поправок), чтобы прописать конкретные критерии отбора и не допустить выхода на свободу лиц с высокой вероятностью рецидива.
LP: — Как Вы считаете, есть ли политический подтекст в том, что происходит вокруг закона об амнистии?
— Да, вопрос о возможном политическом подтексте всегда актуален в ситуациях, когда обсуждается амнистия или смягчение наказаний в отношении лиц, осужденных за тяжкие преступления. В общественном восприятии подобные шаги нередко вызывают критику (особенно если освобождаются люди, чье пребывание на свободе воспринимается как угроза для общества), а политические оппоненты могут использовать эту критику против инициаторов закона. Поэтому неудивительно, что сложившуюся ситуацию стараются представить как «чрезмерную мягкость» одних политиков или как «упущение» конкретных чиновников.
При этом вызывает сожаление, что в публичном пространстве идет поиск «виновных», а не только анализ системных причин.
LP: — Зачем нам вообще закон об амнистии? Это требование ЕСПЧ?
— Отмечу, что в контексте прав человека и обязательств государства перед Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ), амнистия не является требованием ЕСПЧ. Суд в своих решениях (например, Vinter и Kafkaris) подчеркивает лишь необходимость эффективного механизма условно-досрочного освобождения (УДО) для осуждённых на пожизненное заключение, а не обязательность издания закона об амнистии.
Тем не менее, любая процедура, связанная с досрочным освобождением (будь то УДО или амнистия), требует взвешенного подхода: защиты интересов жертв, оценки риска рецидива и соблюдения принципов справедливости.
Именно поэтому вокруг данных поправок может формироваться и политический контекст, и вопрос поиска «ответственных» лиц. Однако более важно совершенствовать правовое регулирование и механизм применения таких мер, чем заниматься исключительно «персонализацией» вины.
