С этого года субъекты сектора малых и средних предприятий — неплательщики НДС, — платят налог с доходов, возникших при расчетах в результате курсовой валютной разницы. Изменение, внесенное в прошлом году в рамках налоговой политики-2022 в ст. 54/2 (3) НК, касается плательщиков налога на доход в размере 4%.
Так как предложенных минфином поправок было мало, и они были несущественны, в прошлом году специалисты на изменение не обратили внимания, и минфин не делал акцента на нем. Столкнулись с нововведением предприятия нынешней весной, в период предоплаты налога за первый квартал. Оно вызвало недоумение и возмущение, так как было предпринято в период пандемии, когда малому бизнесу было крайне сложно выжить.
Изменение касается всех обязательств, которые предприятия несут перед иностранными клиентами, а также тех, которые появляются у них перед нашими предприятиями. «Недоумение вызывает то, что налог в размере 4% платится не с разницы между доходом и расходом, а только с начисленных доходов по курсовой разнице, – говорит Татьяна Гриник, директор компании GR&TI. – На наш взгляд, этот налог не носит предпринимательского характера, так как облагаются доходы номинальные, случайные, вызванные изменением определенного курса валют на конкретную дату. На следующее утро ситуация может измениться кардинально».
Согласно Национальным стандартам бухгалтерского учета, предприятия обязаны начислять доход на даты событий. Это может быть импорт, когда у предприятия возникает обязательство перед иностранным контрагентом, или экспорт, когда иностранная компания становится должником молдавского предприятия. В момент осуществления оплаты необходимо начислять курсовые разницы.
Эксперт подчеркивает, что экономически эта ситуация не генерирует реальные доходы. Доход, который определен на конец года, завтра может быть расходом. Налог должен быть связан с деятельностью предприятия, и это соответствует логике налога на доход в размере 4%. В данном случае он возникает только в момент расчета, и выигрывает или проигрывает предприятие только тогда. Остальные доходы от курсовых разниц, особенно на конец года, носят виртуальный характер, и облагать их налогом неправильно. Это дополнительная нагрузка для предприятий, уже не виртуальная, а реальная.
Особенно для небольших, которые только начинают свою деятельность, и их объемы не достигли уровня плательщиков НДС, а инвестиции им необходимы. Массовый перевод таких предприятий в статус плательщиков НДС невыгоден и самому государству. «Страдают, например, сельхозпредприятия, которым поначалу неоткуда платить налог, — комментирует Татьяна Гриник. — Пока не выросли и начали плодоносить посаженные ими растения, они будут накапливать НДС к зачету. Подобные предприятия в первые годы изначально не имеют доходов, поэтому вынуждены искать инвестиции для развития. А государство должно их приветствовать. Быстро гасить инвестиции и расчеты с другими валютными кредиторами предприятия не в состоянии, и в таком случае это уже не инвестиции. Пока не окупится оборудование, приобретенное за рубежом, предприятие не может расплатиться. Задержки денег на валютных счетах оправданы экономически, и существует это не только в Молдове».
«Я должен продать всю валюту банку, чтобы меня оставили в покое, — возмущается член группы бухгалтеров contabilnews. – Это скрытое принуждение компаний продавать валюту и не держать её на счетах». «Возникает вопрос: как часто предприятия обязаны делать переоценку? – продолжает его коллега. — Налогом облагается только доход. Чем чаще делаешь переоценку, тем больше сумма дохода при нестабильном курсе. Налог платим квартально, отчет за год. Переоценку делаем когда? Если валюта лежит на валютном счете без движения целый квартал, когда проводить переоценку — ежедневно, раз в месяц, на конец квартала? Именно этот аргумент вывел доход от курсовой разницы из-под налога несколько лет назад. И что, опять наступаем на те же грабли?».
Сам четырехпроцентный налог – правильный, но государство должно действовать гибче и затягивать предприятия из серой зоны бизнеса в белую, предлагая ему разные схемы налогообложения, выгодные обеим сторонам. «Этот налог был оправдан изначально, но потом его начали модифицировать, увеличивать нагрузку на предприятия, — продолжает Татьяна Гриник. — Из-за того, что курс валют не всегда благоприятен, они будут вынуждены становиться плательщиками НДС, чтобы не платить налог. Но маленькие сельхозпредприятия все равно будут убыточными, и налоги государство от них не получит несколько лет, а 4% получить может. Некоторые предприятия определяют доход в конце года, и в первом квартале у них нет денег от деятельности, а платить налог нужно уже за первый квартал, но из виртуальной курсовой разницы. Так как законодательство четко не регламентирует, когда производить переоценку, налоговый инспектор может указать на день, когда налог будет высоким».
В Национальных стандартах бухучета говорится и о том, что переоценка валюты осуществляется на дату событий и на конец года, а также на даты, указанные в учетных политиках. Такое же правило предусмотрено и в статье 21 НК. Переоценка валюты на конец месяца, квартала не имеет под собой экономической основы, кроме как унификация финансового отчета. Доходы и расходы по курсовым разницам на эти даты фактически являются виртуальными.
«Если говорить о поддержке малого и среднего бизнеса в нынешнее непростое время, то, возможно, наступил момент для полного переосмысления этого налога, — говорит Юрий Чичибаба, управляющий партнер Taxaco, член совета директоров Альянса малых и средних предприятий РМ. — И имеет смысл вернуться к первоначальной идее и облагать только доходы, которые связаны с:
а) доходами от продаж товаров, продуктов, оказания услуг и работ;
б) доходами от реализации активов компании, например, основных средств, нематериальных активов и материалов, финансовых активов;
в) доходов, полученных в виде процентов и роялти.
Назрело и предложение позволить выбирать данный вид налогообложения и компаниям — плательщикам НДС, относящимся к категории микропредприятий, предусмотренных Законом о бухгалтерском учете и финансовой отчетности №287/2017, т.е., с доходами от продаж, не превышающих 11,2 млн леев в год, при этом ограничить его использование, например, для небанковских кредитных организаций и акционерных обществ.
Сегодня у нас действуют два критерия микро, малых и средних предприятий. В Законе о малых и средних предприятиях №179/2016 под понятие микро подпадают компании с оборотом до 9 млн леев. Возможно, имеет смысл уравнять критерии, либо в Законе о малых и средних предприятиях привязать его к размеру средней прогнозируемой заработной платы, утвержденной правительством на текущий год. Это позволило бы каждый год автоматически иметь новые лимиты по критериям МСП, которые используются в различных программах по субсидиям.
«Наступило время нестандартных решений, и это касается как бизнес-сообщества, так и государства, — резюмирует Чичибаба. — Только так можно не позволить теневой экономике расти, что часто происходит в подобные кризисные времена, и попытаться свести ее к минимуму через косвенные методы, а не только административным ресурсом».
