Молдавская отрасль виноградарства и виноделия после эмбарго 2006 г., можно сказать, плывет по течению, не руководствуясь в своем развитии никаким стратегическим документом. До того печального события курс сверяли с Программой восстановления и развития виноградарства и виноделия на 2002-2020 гг., которая с потерей основного рынка сбыта и вхождением отрасли в глубокий кризис потеряла актуальность. О необходимости написания стратегии говорили давно. Наконец, Национальное бюро винограда и вина сделало эту работу.
На создание документа ушло полтора года, в нем были задействованы 16 отечественных и зарубежных экспертов. В 2019 г. в обсуждении участвовали 450 представителей винодельческих предприятий. Один из авторов проекта Стратегии развития виноградарско-винодельческой отрасли «Вино Молдовы 2030» — директор НБВиВ Георге Арпентин (18 ноября сложил свои полномочия), за плечами которого также участие в разработке Стратегического плана Международной организации винограда и вина 2020-2024. Он отметил, что основная задача документа — придать ценность потенциалу нашей отрасли, его раскрыть и использовать. Молдова является довольно крупным экспортером вин наливом, но меньше всех зарабатывает на литре вина – 0,98 евро из-за высокой доли балка (порядка 70%). Средняя мировая цена – 3,04 евро/л. Поэтому в проекте Стратегии установлена цель — увеличить среднюю цену 1 л вина хотя бы в три раза. Это позволит отрасли достичь объема продаж в 500 млн евро против 150 млн евро – в настоящее время.
«На мой взгляд, проблемы сосредоточены на виноградниках, а не в маркетинге и коммуникациях, — говорит собеседник. – Нам необходимо привести производственный потенциал к требованиям рынка — это закон спроса и предложения. Если мы будем продолжать делать вино, которое застревает в цистернах, то рано или поздно появятся проблемы, что и происходит. Это относится и к винограду – наша структура виноградников не соответствует спросу на рынках. В посадках преобладают два не популярных белых сорта – Ркацители и Алиготе, и в целом структура существующего сортимента не отвечает реалиям. Производство винограда часто нерентабельно, т.к. у нас урожайность — одна из самых низких в мире. При этом мы и вина продаем по самым низким ценам. Есть винзаводы, которые преуспевают, но их очень мало. Остальные делают вино, потому что у них есть виноград, а не потому, что для него есть потребитель. С таким состоянием дел мы не можем структурировать предложение молдавского вина».
| Цель — объем продаж в 500 млн евро |
Ситуацию в виноградарстве усугубляют проблемы заброшенных виноградников и сильно фрагментированные посадки, которые не привлекательны для инвесторов. У нас 40 тыс. собственников маленьких участков – в среднем по 0,5 га. Государство может помочь реструктурировать их. Но еще не полностью заполнен виноградно-винодельческий регистр. Для принятия мер нужно владеть полной картиной. Тех, кто хочет привести свой производственный потенциал к рыночным требованиям, можно и нужно поддержать, в том числе субвенциями.
«Вторая важнейшая проблема, которую необходимо решить, — у нас есть очень много вина, но не всегда оно соответствует предпочтениям потребителей, — считает глава бюро. — В Молдове сконцентрировано 5% от мировых винных излишков – это очень много, не позволяет отрасли двигаться вперед и давит на цену продукта. По сути, долги винзаводов перед банками — это деньги, замороженные в этих «мертвых» запасах. Мы не знаем, какое их качество, потому что 70% молдавского вина продается наливом, и этот объем должен быть реализован к маю-июню, потому что нет условий для хранения летом. А у нас в запасах создан в 2,5 раза больший объем вина, чем можем продать, т.к. два урожая были выше средних (в 2017-18 гг.). Но избавиться от стоков – тоже сложная проблема для государства, если оно хочет проводить активную политику в винодельческой отрасли. В странах ЕС, где общая сельскохозяйственная политика, есть хорошие примеры и механизмы того, как сбалансировать спрос и предложение. Там придумали кризисную дистилляцию, которая проводится под контролем государства. В этом году в ЕС был дистиллирован 1 млрд л вина».
Для этого создаются специальные производственные платформы, которые используют не только для кризисной дистилляции, но и для переработки отходов виноделия. То есть не загрязняется окружающая среда и получаются вторичные продукты, которые РМ, как правило, импортирует, – винная кислота, натуральные пищевые красители, органические удобрения и т.д. А можно их произвести в нашей стране. Также можно решить вопрос с некондиционным столовым виноградом, который правительство часто просит винзаводы принять на переработку. Только произведенное из него вино рынку не нужно. А можно было бы его дистиллировать на этих платформах. Их можно создать на основе частно-государственного партнерства.
В будущей Стратегии уделено внимание проблемам дивинов. До сих пор существует путаница между названием категории продукта и категории качества –IGP Divin. Чтобы использовать потенциал дивинов на международных рынках, нужно снять этот нормативный барьер (также надо определить, что такое brandy of Moldova), затем инвестировать в маркетинг, т.к. и в этом сегменте у нас есть проблема в структурировании нашего предложения.
По мнению авторов стратегии, необходимо пересмотреть маркетинг бренда «Wine of Moldova. A legend alive» с учетом того, что требуется на рынках. Предлагается выделить пять зон действий, и для каждой из них разработать маркетинговую программу хотя бы на пять лет. А также открыть два иностранных бюро – в Китае и США. Необходимо объяснить миру, почему потребитель должен выбрать молдавское вино. Что значит для потребителя, например в США, «живая легенда»? У вина должны быть атрибуты, которые совпадают с ценностями потребителей вина на различных рынках. Промышленности следует разделять их, иначе невозможно идти вперед. Одной из таких ценностей является устойчивое развитие. Если вино – натуральный продукт, то он не должен быть произведен в условиях, которые загрязняют окружающую среду. И отрасли нужно каждый год показывать свой прогресс в направлении устойчивого развития.
Один из столпов ее развития — образование, исследования, инновации и трансфер технологий. Финансирование образования и исследований в Молдове очень низкое. Например, Австралия инвестирует в науку $110 на 1 га виноградника, в РМ – $2/га. Без этого отрасль не может быть инновационной и конкурентоспособной.
«К сожалению, наши образование и наука не связаны с нуждами отрасли, — полагает Георге Арпентин. — То, что предлагается, зачастую не релевантно для индустрии. Они должны вместе работать, необходимо консолидировать все, что у нас есть в области виноградарства и виноделия – соответствующие факультеты Технического и Аграрного университетов, Центр совершенствования в Стэучень и отраслевой институт (предварительно его надо выделить из состава НПИСВиПТ), чтобы создать инновационный кластер, при этом каждый может оставаться на своем месте. В университетах следует объединить подготовку специалистов для отрасли, организовав один престижный факультет виноградарства, виноделия и маркетинга, чтобы он стал привлекательным для студентов. Для этого кластера должны быть предусмотрены источники финансирования. Мы предлагаем, чтобы НБВиВ стал связующим узлом между сферой образования, исследований и частным сектором. Некоторые средства из фонда винограда и вина мы могли бы выделять на исследования по виноградарству и виноделию. Например, по местным сортам — от агротехники на виноградниках до маркетинга вина».
Под образованием также понимаются проблемы с компетентностью виноградарей-частников, которых в настоящее время зарегистрировано в регистре порядка 40 тыс. Зачастую у них нет знаний о том, как ухаживать за виноградником. Виноград с их наделов (в среднем по 0,5 га) мало интересен винзаводам из-за того, что он не относится к востребованным сортам или не должного качества. Если крестьяне не могут его продать, они его перерабатывают сами. То есть вино, полученное из минимум 200 тыс. т винограда, остается в подвалах домашних хозяйств. Для сравнения: винзаводы принимают в среднем 300 тыс. т гроздей за сезон. Этот объем домашнего вина (его доля – 30-35%) «давит» на потребление индустриальных вин в Молдове.
«Пока не определен статус домашнего вина, внутренний рынок не будет развиваться, — уверен директор НБВиВ. — Мы предлагаем установить законодательные рамки для этой продукции, т.к. сегодня домашнее вино продается нелегально и создает нелояльную конкуренцию бутылированным винам винзаводов. Необходимо, чтобы его производители зарегистрировались и получили доступ к субсидиям на оборудование и реструктуризацию виноградников. У владельцев этих мелких посадок нет никаких шансов, они обречены. Им нужно помочь консолидироваться и знаниями, чтобы они смогли вклиниться в торговую цепочку».
Изменения в отрасли неразрывно связаны с законодательной базой, которая должна стимулировать развитие, а не тормозить. В первую очередь это касается посадки виноградников и сертификации продукции. Наше законодательное поле должно стать мотивационным для инвестирования. И пришло время для изменений в НБВиВ, которое страдает проблемой представительности в нем интересов отрасли и от отсутствия автономности бюро в принятии решений. Работа НБВиВ не должна блокироваться действиями государства, и тем, что оно не платит свою часть денег в фонд винограда и вина. Частно-государственное партнерство должно быть более четко определено, и разграничено поле деятельности НБВиВ, чтобы оно не опасалось того, что в фонде нет денег на реализацию различных программ или его работу заблокируют. Без решения этих проблем НБВиВ не сможет успешно конкурировать на рынках. Больше всего это сказывается на участии предприятий в выставках, т.к. бюро не имеет права что-либо оплачивать авансом.
Однако какой бы хорошей ни была будущая Стратегия, ее воплощать в жизнь должны люди. Не все в этом заинтересованы, а кто-то пока не понимает необходимости изменений.
Проект Стратегии виноградарско-винодельческой отрасли «Вино Молдовы 2030» был передан министерству сельского хозяйства, регионального развития и окружающей среды, но там его сочли слишком объемным и подробным и вернули бюро на доработку. Хочется надеяться, что прохождение этого документа по «родовым» путям отечественной бюрократии будет недолгим, т.к. реформировать отрасль нужно было еще «вчера». Иначе будет утеряно и то немногое, что удалось достичь благодаря первому этапу реформ, начатых в 2013 г.
