Поддержка бизнеса — это сегодня главная забота власти. Она нацелена поддерживать жизнеспособные предприятия. По понятным причинам многие сейчас оказываются на грани жизни и смерти. Новые поправки к Закону о несостоятельности призваны обеспечить одних реанимационными мероприятиями, другим – облегчить «ритуальные услуги».
Странным образом ковидная реальность повлияла на процесс законотворчества и «подтягивания хвостов» по различным аспектам регулирования предпринимательской деятельности. Учет реальных пострадавших и реальных потребностей налажен плохо. Поэтому из загашников достаются давно подготовленные проекты и выдаются за меры оперативного реагирования. По словам исполнительного директора конфедерации патронатов Владислава Каминского, «статистика действительно пострадавших предприятий и видов деятельности будет лучше всего видна из сводок Налоговой инспекции по количеству не сдавших отчетов за второй квартал».
Принятый на последнем заседании парламента законопроект поправок по процедурам, связанным с банкротством предприятий, постигла именно такая судьба. Двухгодичная утряска изменений дает теперь министерству экономики и инфраструктуры право докладывать об успехах и шансах выправить положение страны в рейтинге «Doing business» Всемирного банка в главе «Решение проблем несостоятельности». К решению насущных проблем закрытия или реанимации бизнеса это пока не имеет отношения, как бы ни хотели чиновники – изменения еще не вступили в силу, а адаптация бизнес-сообщества к новым возможностям потребует немало времени и желания кредиторов сохранить жизнь заемщикам. И самым крупным кредитором здесь, по словам экспертов, выступают даже не банки, а само государство в лице своих фискальных структур.
Поскольку предложенные министерством поправки в закон о несостоятельности на стадии проекта неоднократно видоизменялись, эксперты затрудняются их комментировать, не видя окончательной редакции. Но общий смысл масштабных изменений заключается, по словам председателя Союза авторизованных управляющих процессом несостоятельности Иона Попа, «в пересмотре процедур обеспечения и возврата долгов, конкурсного управления имуществом, ускорении процедур реструктуризации, рефинансировании кредитных обязательств предприятия». Ион Попа из своего опыта предвидит новые проблемы, «поскольку 80% действующего законодательства до сих пор было направлено в пользу кредиторов и их прав». И советует, пока суд да дело, всем попавшим в финансовую яму предприятиям воспользоваться только ускоренной процедурой добровольной ликвидации.
Между тем минэкономики считает, что благодаря изменениям многим даже в условиях кризиса не понадобятся «ритуальные услуги», и рассчитывает повысить долю восстановивших свою деятельность предприятий. Среди нововведений – процедура ускоренной реструктуризации долгов, возможность продать бизнес в рамках конкурсного производства, доступ к новым кредитам, а также торгов по согласованию с кредиторами. Кроме того, ведомство собиралось ужесточить регулирование деятельности авторизированных управляющих. Пока не известно, удалось ли это.
С одной стороны, есть бизнес, которому в нынешних обстоятельствах необходимо кредитное плечо, с другой стороны — есть предприятия, для которых актуальна такая мера, как оперативное проведение реструктуризации. «Посредством этих изменений в Законе о несостоятельности мы хотим помочь компаниям, испытывающим финансовые трудности, избежать банкротства. Эти положения актуальны и необходимы, особенно сейчас, во время пандемического кризиса, когда компании сталкиваются с множеством проблем. Таким образом, мы хотим предотвратить неплатежеспособность, сохранить жизнеспособность предприятий и рабочие места», — прокомментировал поправки министр экономики и инфраструктуры Сергей Райлян.
Реформа института банкротства юрлиц идет перманентно. В большинстве случаев возбуждение судопроизводства, независимо от того, добровольное оно или принудительное, означает ликвидацию предприятий. При этом кредиторы получают обычно лишь незначительную часть долга. «Процедурные ограничения, судебные лабиринты, утрата контроля над ситуацией даже со стороны самих кредиторов зачастую входит в противоречие с их же интересами восстановления платежеспособности компаний. Особенно когда дебиторская масса сохранена, а ее распродают за бесценок по частям, как металлолом», — говорит Роман Ладуш, член Экономического совета при премьер-министре. На стадии инициирования изменений эта идея досудебного урегулирования и возможность рефинансирования широко обсуждалась в экспертном сообществе.
Для этого процедура реструктуризации долгов существенно пересматривается, а в дефинициях закона появляется новое понятие финансового положения должника – «дебитор, испытывающий финансовые трудности» — который уже выполняет или способен выполнить (или оспорить перед кредитором) свои обязательства, не находясь в статусе несостоятельности и без вешнего управления. Такая презумпция сохраняется за должником в течение 60 дней. Не вдаваясь в юридические тонкости процедуры, реабилитация на этом может закончиться, если должник исполнил ее и погасил требования кредиторов. Иначе вводится процедура судебного производства, для жизнеспособных – ускоренной реструктуризации, подразумевающая доступ должника к рефинансированию.
Кроме того, как следует из пояснений ведомства, поправки упрощают действия кредиторов и разрешают коллективную процедуру разбирательства и установления факта несостоятельности без обращения в суд, а соответственно, без необходимости предварительного получения решения суда и без инициирования судебного производства. Это значит, что формальная неконтролируемая ими процедура запущена не будет.
Ликвидатор, не продавший имущество по назначенной стоимости, может продать его на аукционе со скидкой при условии проведения независимой оценки и с согласия кредиторов о снижении цены. Тем самым за кредиторами сохраняется право и возможность взыскать большую часть долгов, в том числе освободив от моратория товары, обремененные гарантиями, но которые не являются необходимыми для процедуры реструктуризации или продажи бизнеса. В случае ускоренной реструктуризации, после внесудебного согласования плана с кредиторами, он передается непосредственно на его реализацию.
Возможность продать «бизнес» — палка о двух концах, полагают оппоненты поправок. Для этого создается новое юрлицо, в уставный капитал которого вносится имущество должника, и его доли могут быть проданы на торгах. С одной стороны, это может в разы ускорить реализацию имущества банкрота и расчеты с кредиторами. С другой, — механизм «может быть использован и скрытыми бенефициарами для вывода бизнеса на другое лицо». Хорошо, что закон о несостоятельности в Молдове не применяется к банкам. Другим предпринимателям можно призадуматься.
