В доме, где жил Алексей Матеевич, прошла премьера спектакля без слов… Студия театральной импровизации ZaO не считает это парадоксом. Ведь только настоящий поэт способен оценить бессловесность. Именно в этом измерении он у себя дома: поэтическое слово рождается, когда присутствует невыразимое.

Спектакль называется «Драматический балет в пространстве дзенской флейты». И каждый из этих феноменов рассматривается как нечто новое, неизвестное: драма, балет, японская ритуальная флейта… а также их соединение.

Вроде бы не самые актуальные вещи. Как минимум, без них спокойно можно прожить погожий весенний денек. Но по мере игры вдруг понимаешь, что они берут начало прямо в твоем внутреннем мире. И, может быть, весна – самое подходящее время, чтобы об этом вспомнить.

Например, танец. Каждый человек хоть раз в жизни танцевал по-настоящему. Может быть, в детстве. Или во сне. Танец - то, что знают все... и никто. Когда концентрируешь на нем внимание, жизнь просто вздрагивает и поднимается ступенью выше. Обмен магических веществ ускоряется неумолимо, как карусель. Что мы знаем о настоящей жизни? Танец.

Великий хореограф Пина Бауш всматривалась в танец сквозь танец, погружаясь в такие глубины, где вопросы и ответы приобретают удивительную простоту: «Почему люди танцуют?» Или знаменитое: «Меня не интересует, как человек двигается, меня интересует, что им движет».

Можно сказать, что танец – момент яркого, сильного чувства, которое удается выразить через тело. Но для этого мы подключаемся к чему-то еще – почти неземному, почти нечеловеческому. Тело становится проводником такого количества тонкой энергии, красоты, какого вроде бы нет в этой жизни.

Получается, танец соединяет максимум духовной силы с эмоцией, чувством. Режиссеры проекта Елена Кушнир и Владимир Шиманский считают, что поэтому эмоция в танце становится тоньше, очищается, а духовное начало наполняется теплом.

По примеру Пины Бауш, они ставят свой вопрос о танце: может ли он выразить не только яркое, сильное чувство, но и «тихое», неопределенное, еще не осознанное персонажем? Ведь тогда и этот сложный уровень эмоций будет через танец подключаться к «духовной возгонке». Интересно, как изменится пластика? И как изменится драма, если в любой, самый тихий момент, в ней может вспыхнуть танцевальное движение?

Возможно, когда-то именно так и возник танец: спонтанное выплескивание чувства, которое неизвестно почему хочется выпустить в мир. Может быть, потому, что мир на него отвечает?

Вот эти «реплики мира» и есть голос флейты. Она не иллюстрирует и не подчеркивает происходящее в спектакле, она формирует среду, в которой все происходит. Это некое высшее измерение, и чем оно выше, тем более разнообразные явления порождает, в том числе бурные горизонты чувств.

Кишиневский «Драмбалет» – неожиданный результат сотрудничества с Национальным Университетом театра, кино и телевидения им. Карпенко-Карого (Киев). В начале весны Институт экранных искусств этого вуза пригласил руководство ZaO-Студии на научную конференцию по режиссерскому мастерству. Киевских коллег заинтересовали исследования тонкой, духовной стороны искусства, которые в Кишиневе проводятся уже много лет. Доктор филологии Жозефина Кушнир, научный консультант театра, принимала участие в докладе со своими концепциями по теории эстетики. Е. Кушнир и В. Шиманский, рассказывая о ритуально-драматическом формате Студии, ссылались на работу доктора искусствоведения Ирины Катеревой о трансцендентальных средствах актерской выразительности.

Институт пригласил кишиневцев на фестиваль невербального искусства «Extra Words», поскольку в репертуаре Студии есть «Истории без слов». И на новом этапе невербальных разработок в проект «постучался» танец. Играть предполагается на натурных площадках киевской «Victoria Film Studios» - фестиваль объединяет кино и театр не только в программе конкурсных работ.

Каков же результат премьеры? На мой взгляд, во время игры танец действительно превратился в способ сказать о самом сложном чувстве… спонтанно и без слов. А значит, с большей долей искренности и бесстрашия.

По обыкновению этого театра, в спектакле участвовали зрители. Потому что каждая встреча здесь начинается с общей беседы, я бы сказала, о тонких вещах… И с актерского тренинга для публики. После такой «увертюры» нескольких желающих режиссер вводит в игру – на 1-2 минуты, которые зрителю-актеру, наверное, кажутся вечностью… А остальные с интересом наблюдают за тем, насколько этот участник неузнаваемо преображается на площадке. Не иначе как Универсум действительно «подгоняет» нужную информацию в процессе и открывает к ней доступ, если мы правильно настроили интуицию… Но не только игра, и само зрительское восприятие, трактовки возникающих смыслов – еще какое участие! Проект завершается общим обсуждением – кто и что увидел, раскрыл, но этого бывает недостаточно. После премьеры люди звонят спустя несколько дней, чтобы досказать, уточнить свои наития. Как вам такая интерактивность?

«Я не хочу, чтобы ребенок, которому пели колыбельную, умер! Может быть, он заболел, и все о нем беспокоятся… И у них ломается стереотип, возникает переосмысление жизни… Я выбираю такой вариант!» (Татьяна Крулицкая, инженер). А ребенка-то на сцене никакого не было… Был белый камешек, который баюкали мужчина и женщина… «Мне, например, кажется, что это был не ребенок, а некая общая ценность, которую они решились ощутить, найти, - добавляет Елена. – Сохранить на данный момент не смогли, но хотя бы подержали в руках… Такая вовлеченность зрителей в сложный образный ряд, в общее глубинное путешествие – это, конечно, счастье».

Поскольку ZaO-Студия преподнесла нам множество интересных сюрпризов, я решила спросить, какой сюрприз режиссеры получили на премьере. «Меня больше всего обрадовало то, что в зале постоянно вспыхивал смех, - говорит Владимир. - Такой, знаете, легкий, летучий и понимающий. А на площадке в это время – самый что ни на есть безбашенный сюр, странное, парадоксальное действие. Ведь танец усиливает именно эту сторону драмы… И вот я вижу: зрители отлично понимают, что на самом деле происходит между персонажами… Читают смыслы, несмотря на оглушительную нелинейность происходящего. Значит, есть у людей неплохой уровень различения каких-то реальных вещей. С легкостью, без напряжения, смеясь. И это вселяет надежду, что в мире многое может измениться к лучшему - однажды весной, например».