Открывшееся ныне окно возможностей для молдавской экономики
И эта новая парадигма уже вот как несколько лет продвигается финансовой олигархией под эгидой Всемирного Экономического Форума (ВЭФ) в Давосе под условным названием «Глобальная Перезагрузка». Речь идёт о переходе человечества на трансгуманизм, на отказ от любой собственности, от семьи, от Родины, от истории, от культуры, от передвижений и т.п. и замещения всех традиционных ценностей и образов жизни путём всеобщего смешения всего и вся – стран, народов, культур, рас, полов, ДНК, смыслов, вернее их абсолютной отмены и т.п. Фактически, речь идёт об отказе от понятия «человек», от самого состояния быть человеком, от человечности и о трансформации людей в бездумные и безвольные атомы в качестве биороботов, обеспечивающих абсолютную власть семейств, составляющих глобальную финансовую олигархию. Иначе говоря, речь идёт о применении доктрины троцкизма, модернизированной согласно современным цифровым, биологическим и социально-информационным технологиям.
К такому радикальному переходу не все экономические и политические силы в мире оказались готовы и, следовательно, начали сопротивляться, выдвигая свою новую альтернативную парадигму для функционирования мировой экономики. Этим и объясняется нешуточная, жесткая борьба, развернувшаяся вокруг личности Д. Трампа в самой цитадели мирового монополистического капитализма, или, точнее говоря, цитадели империализма – США. Начавшаяся прямо в эти дни торговая война, намечающийся пересмотр санкционной политики не только по отношению к России, заявленный аудит или даже ликвидация нынешнего статуса эмитента доллара ФРС (Федеральной Резервной Системы) – все эти и другие менее заметные движения недвусмысленно говорят о начале перестройки парадигмы мировой экономики.
Ясно, что Трамп представляет как раз те силы, которые решили сопротивляться неотроцкизму, представленному К. Швабом, Д. Соросом, Б. Гейтсом и иными чуть менее известными активистами неолиберальной парадигмы и её трансформации в трансгуманизм путём расчеловечивания человечества. Эти силы, держащие под своим контролем ЕС, Великобританию с её содружеством (Канада, Австралия, Новая Зеландия) и через ЕС всякие колониальные администрации вроде Республики Молдова, Украины, Армении, частично Казахстан и немало других стран-полуколоний, тоже сорганизовались и приступили ко всё более структурному наступлению на промышленный капитал, стоящий за Трампом и питающий озвученные им начинания.
Начавшиеся тектонические изменения на глобальном уровне – как экономического, так и геополитического порядка – неизбежно приведут и к тектоническим изменениям геоэкономического порядка. Все эти изменения открывают невиданное окно стратегических возможностей для малых стран и их развалившихся экономик для их выхода из нынешнего колониального состояния под контролем неолиберальной парадигмы. Дело в том, что продвигаемая промышленным капиталом альтернативная парадигма, в силу неотвратимой территориальной привязанности промышленного производства (территориальная локализация сырья и энергии, производственных мощностей и т.д.) и, одновременно, в силу невозможности обеспечить монопольный военный контроль над всеми промышленными местоположениями / локациями, предопределяет геополитическую и, следовательно, экономическую многополярность будущей мировой экономики. А это, в свою очередь, предполагает и её многоукладность как в смысле различия экономических укладов между геополитическими полюсами, так и внутри каждого из полюсов.
Итак, сейчас мировая система вошла в процесс деглобализации. Или точнее, мультиглобализации. Дело в том, что глобализация, такая, какую мы знаем с момента развала биполярной мировой системы, отражала политэкономическую модель глобальной экономики, действующую в интересах мировой финансовой олигархии – т.н. «Финансового Интернационала». Иначе говоря, известная нам глобализация была единой, вернее, унитарной, под единым институциональным управлением.
Процесс исчерпания всевозможных резервов этой модели, ощущаемый всеми вольными и, особенно, невольными участниками этой модели, заставляет все остальные субъектные экономики выстраивать свои альтернативные модели глобального выживания, т.е. выживания в глобальном мире. Процесс такого выстраивания и можно назвать мультиглобализацией, т.к. она многовариантна в своей одновременности.
Это окно возможностей открылось и для Молдовы как страны и как «экономики», как общества и как потенциального народа. В настоящее время, после почти 35-ти лет измывательства над всем, что хоть как-то связано с понятием «Молдова», «молдавский», «молдаване» (будь то «молдаване-румыны» или «молдаване-нерумыны» – не суть), молдавское общество и «его» экономика являют собой полудохлое состояние.
Корни метастазы молдавской экономики
Молдавское общество является жертвой молдавской экономики. Можно сказать и наоборот: молдавская экономика является жертвой молдавского общества. Оба эти утверждения правильны. И вот почему. То, что у нас принято называть молдавской экономикой, отражает в себе провальные результаты той самой приватизации, которая была осуществлена в 1994-2000 годы. И никто из политического класса (вернее, политических активистов, т.к. в Молдове нет политического класса как носителя суверенитета) этого общества или его научного сообщества (если таковое ещё сохранилось) не хочет исправлять эти результаты и даже не задумывается о их причинах. Именно поэтому мы все с тех самых пор барахтаемся в той социально-экономической метастазе, корни которой тянутся из грабительской приватизации тех лет. Т.е., приватизация привела в жертву общество.
Но общество само породило ту самую приватизацию, когда оно сделало свой выбор в далёком феврале 1994-го года в пользу аграрно-демократической партии Молдовы, а не в пользу тогдашней социал-демократической партии, которые представляли взаимно исключающие программы / модели приватизации: олигархическая приватизация против народной приватизации. И порождённая олигархической приватизацией дистрофическая экономика умерщвляет постепенно это общество.
Да, это было давно, но последствия того выбора молдавских избирателей они и их потомки ощущают и хлебают полной ложкой до сих пор и будут хлебать до их угасания как демографического объекта (совсем не плавно переходящего в исчезающую популяцию), если это общество не изменит своё отношение к себе и к своим потомкам, т.е. к своему историческому будущему как народа. Как тогда общество не вняло предупреждениям тогдашней альтернативе той «аграрной» партии, так и сейчас оно может, наоборот, внять тем силам, которые выражают экзистенциальный выбор страны в пользу действенного суверенитета народа и, соответствующему ему суверенитета молдавского государства как единственного инструмента построения и создания своей экономики, экономики для своего народа.
Провал молдавской экономики был определён и определяется и ныне провалом молдавского общества. Провал же общества проявляется в сущностном отсутствии какого-либо общественного консенсуса по отношению к любому вопросу общественной значимости. Отсутствие же консенсуса определено провалом в восстановлении коллективного самосознания общества, т.е. его коллективной идентичности. Иначе говоря, само общество не сформировалось, застряв в состоянии потерпевшего историческое крушение населения на этих землях, так и не став народом или же не восстановив себя как народ.
Нынешняя экономика Молдовы как модель криминального бомжатника
В кризисе может находиться или войти в него только уже действующая система. В 1991-1992 году экономика Молдавской ССР была упразднена, а экономика Республики Молдова так и не была создана, потому что не было и не был создан какой-либо проект, согласно которому строилась бы система национальной экономики РМ. Сокрушительная и постоянно расширяющаяся и ужесточающаяся бедность порождена не кризисом, а отсутствием экономики как системы, экономики молдавского общества. Потому что ни одно правительство, ни одна правящая партия не ставила себе задачу построения национальной экономики. Другое дело, что при Воронине предпринимались серьезные попытки, даже с относительным успехом, по остановке всеобщего обвала, в котором находилась экономика страны в результате приватизации указанных выше годов. Но и оно не ставило себе такую задачу и не могло её ставить, исходя из тех авральных условий, в которых тогда работало правительство.
Совокупность предприятий (бизнесов) на территории РМ не образуют собой экономическую систему, тем более не образуют национальную экономику. Они не образуют даже отрасли или секторы экономики в смысле систем, а всего лишь случайные «коллекции» или бессистемные «кучи» разрозненных производств и услуг, которые лишь для удобства статистического учёта объявлены «отраслями» или «секторами».
Поэтому то, что называют молдавской экономикой, не является национальной экономикой, да и просто экономикой это можно назвать с большой натяжкой.
Указанная «коллекция», даже «зверинец» предприятий / бизнесов не может функционировать как национальная экономика, т.е. она не может выполнять минимально необходимые функции простейшей национальной экономики. Это как бы случайная группа людей (не семья, не коллектив друзей или коллег, не соседи, которые бы являли собой модель общества) проживала бы на разграбленной не ими и покинутой промышленной стройке (пост-советская экономика РМ), не располагающая каким-либо проектом обустройства населяемых руин и используя несоответствующие орудия и стройматериалы (потому что без проекта любые орудия и материалы являются несоответствующими, т.к. им нечему соответствовать) для сию-минутных нужд: жара, дождь, ветер, мороз, снегопад, град, наводнение, свадьба, шашлык, похороны, день рождения и т.п. Все эти случайные воздействия формируют уродство, притом нерабочее, нефункциональное, вроде трущоб Третьего мира, вроде случайно сформировавшегося бомжатника на брошенной стройке. Но, как и в любом бомжатнике, со временем образуется иерархия уголовной природы со свойственной ей системой процедур и правил, «понятий» по эксплуатации бомжей – попрошайничество, паразитирование на социальных выплатах, воровство, грабежи (рейдерство) и т.п. Эта иерархия вместе с её эксплуатируемым населением и становится моделью того, что формально в РМ называется «национальной экономикой».
Национальная идея Молдовы: Построение национальной экономики как основы для обеспечения жизненно-важных сфер общества
Смысл любой национальной (=суверенной) экономики состоит в удовлетворении нужд и спроса конкретного общества, представленного общественным спросом, который порождён жизненно-важными сферами общества. А в указанных выше условиях криминального бомжатника на разграбленной промышленной стройке само понятие экономического роста, не говоря уже об экономическом развитии, становится неприменимым, лишённым смысла. Экономический рост являет собой синергетический эффект функционирования составляющих подсистем системы национальной экономики. Но, т.к. национальная экономика, в случае Молдовы, отсутствует, нет и системы, способной сгенерировать синергетический эффект в виде экономического роста.
В такой ситуации понятие экономического роста заменяется по умолчанию / неявно и полностью манипулятивно некоей суммой формальных операций купли-продажи, бухгалтерская стоимость которых не отражает настоящее состояние экономики как системы (потому что таковая не существует), а только торговые обмены между различными предприятиями на национальной территории, также как и их обмены с предприятиями за пределами таможенной границы страны. Эти торговые обмены могут быть сколько угодно интенсивными (не как стоимость каждого отдельного обмена, а именно как число обменов в году) или редкими, но они никак не воздействуют на формирование национальной экономики.
В конечном счёте, предприятия (бизнесы) группируются, образуя местные придатки отраслей иных национальных экономик. Фактически, речь идёт о «множественной» колонии: колониальная экономика-придаток нескольких метрополий-корпораций, да и эти носят случайный, временный характер. А к колониальным экономикам неприменимы критерии и показатели, которые обычны для национальных экономик. Точнее, их применяют, но это то же самое, что термометром измерять градусы угла или алкоголя под предлогом, что термометр тоже измеряет градусы.
Вот эта «экономика» в принципе не в состоянии ни развиваться, ни обеспечивать наше общество минимально необходимым набором средств, товаров и услуг для не то что развития, а просто для его существования. Почему же так?
А потому, что, как выше было сказано, настоящая национальная экономика определяется своим экзистенциальным назначением: обеспечение деятельности, роста и развития жизненно-важных сфер общества, а именно (1) комплексной национальной безопасности страны (государства и народа), (2) демографического расширенного воспроизводства и (3) воспроизводства национального коллективного самосознания (отражающее исторически выверенные, культурные экзистенциальные ценности народа Молдовы). Это означает, что национальная экономика должна обладать определённым набором отраслей, образующие систему, порождающая синергетический эффект, действуя в конкретной внешнеэкономической и геополитической среде.
Другими словами, правительства, которые были после провозглашения независимости и, особенно, после периода президентства Воронина, обязаны были в уже более-менее спокойных условиях, которые они унаследовали от него, выработать концепцию и соответствующую ей стратегию построения национальной экономики, которая, естественно, включала бы создание новых отраслей, которые, вместе с частью существующих отраслей, образовали бы ту самую систему отраслей – национальную экономику. Вот это было бы национальной идеей молдавского общества. Как мы все знаем, ничего такого не произошло. Да и не могло произойти, если учитывать профессиональное и моральное качество всех без исключения последующих правящих партий и их правительств.
Госсобственность как основа суверенитета страны и как локомотив национальной экономики
Разработка такой стратегии в принципе невозможна без принятия конституционного закона о государственной собственности, в котором было бы определено такое осевое явление, как государственная собственность. Государственная собственность производна от суверенитета соответствующего государства (Ни колонии, ни протектораты не обладают госсобственностью.) И назначение этой собственности именно в том, чтобы обеспечить (1) функционирование суверенитета, (2) рост и развитие жизненно-важных сфер общества и (3) создание новых отраслей вкупе с модернизацией существующих отраслей.
Образно говоря, госсобственность является локомотивом, движущим поезд национальной экономики, в пассажирских вагонах которого путешествует общество. Естественно, пассажирские вагоны следуют за товарными, которые представляют собой частные интересы, выраженные в предприятиях, следующими за локомотивом. А без локомотива, т.е. без действенно определённой и, соответственно, без эффективно действующей госсобственности, все остальные вагоны не только простаивают, а разбредаются по всевозможным тупикам или даже сходят с рельс, сгнивая по пустырям и заброшенным недостроям.
Исходя из своих экзистенциальных целей, госсобственность делится на коммерческую и некоммерческую. Последняя обеспечивает деятельность органов власти всех уровней, включая армию, полицию, а также обеспечивает деятельность жизненно-важных сфер общества, которые по природе своей не могут функционировать в коммерческом режиме.
Коммерческая госсобственность действует, в основном, в конкретной экономической среде, беря на себя те инвестиционные, маркетинговые и научно-практические исследования, которые частный капитал, особенно таких малых экономик как молдавская, не в состоянии себе позволить. Речь идёт о длительных по окупаемости и крупных по объёмам инвестициях в высокотехнологические проекты в виде наиболее перспективных предприятий, представляющих собой задел под новые отрасли. Такие новые отрасли должны быть направлены исключительно на освоение высоко платежеспособных сегментов внешних рынков, в основном внутри «своего» геополитического полюса. Такие проекты требуют не просто больших объемов финансов, но и серьезных наработок технологического характера и приготовления высококвалифицированной рабочей силы для обеспечения функционирования соответствующих производств. А это может себе позволить только государство и никак не частный бизнес.
Такие перспективные предприятия запускаются как государственные объекты и, после того как они окупаются и, кроме этого, приносят некоторый заранее определённый процент прибыли, выносятся на приватизацию, модернизируя тем самым частный сектор. А средства, вырученные от приватизации, инвестируются в очередной еще более технологичный и еще более прибыльный проект. И этот цикл постоянно воспроизводится, порождая формирование и развитие отраслей, которые своим синергетическим эффектом отражают уже функционирование сформировавшейся зрелой национальной экономики.
Естественно, такие крупные проекты приносят пользу только в стабильных условиях как внешнеэкономического и внешнеполитического, так и внутриполитического порядка. Именно эту стабильность и призваны обеспечить каждый из возникающих ныне геополитических полюсов для своих составляющих суверенных экономик. Естественно, как отмечено, ниже, каждый полюс предоставляет своим потенциальным составляющим свой неповторимый набор критериев для приема, которые, для малых экономик, содержит как плюсы, так и минусы. Именно эти «оферты» и обязано наше общество оценить и оптимальную из них, исходя из приведённых ниже сущностных критериев, принять и внедрить.
Геополитика определяет экономические возможности любой страны
Безусловно, ключевым для «поезда национальной экономики» является направление железнодорожного пути, по которому он движется. Другими словами, не любой набор конкурентных на мировом уровне отраслей, потенциально образующих национальную экономику Молдовы, является приемлемым для выживания нас как общества, как народа. Иначе говоря, не любое место в международном разделении труда, в геоэкономической глобальной прибыли является допустимым для национальной экономики Молдовы. Такое место, такая геоэкономическая роль будущей потенциальной молдавской экономики определяется на основе удовлетворения органичной (не механичной, т.е. не позволяющей их свёртывание как позволяет механичная) системы критериев экзистенциального уровня с точки зрения исторического выживания нашего народа.
Здесь следует еще раз подчеркнуть, что экономический рост (как предварительное условие экономического развития) малой экономики в принципе невозможен без гарантированного доступа к достаточно платежеспособному спросу, т.е. к внешним относительно крупным рынкам. Попросту говоря, экономический рост возможен исключительно для национальной экономики. А колониальная экономика, тем более «множественно» колониальная экономика (в указанном выше смысле), не может расти в принципе, потому что любое повышение её эффективности неотвратимо экспортируется в отрасли иных национальных экономик, в пользу которых и работают наши (их, вообще-то) доморощенные «молдавские» предприятия-придатки. Итак, колонии никак не могут экономически расти, а только национальные (=суверенные) экономики.
Что означает экономическое развитие (экономический рост) национальной экономики в условиях глобального кризиса перепроизводства (избыточного предложения сверх существующего платежеспособного спроса рынков) продолжительностью в два-три поколения и больше? Единственно возможным решением является однозначное интегрирование / встраивание в полу-автаркическую систему, которая не действует на основе банковского процента, т.е. не являет собой финансовый капитализм, его неолиберальную парадигму. А это возможно исключительно в случае глобальной регионализации – образование глобальных регионов-полюсов, каждый обладая воздействием на глобальном уровне на все остальные глобальные регионы и, тем более, на неглобальные. Другими словами, речь идёт о той самой мультиглобализации, отмеченной выше. Кстати, заявленная ныне экономическая политика президента Д. Трампа, озвученная вице-президентом США Джей. Д. Вэнсом, направлена на создание некоей экономической зоны вокруг американской экономики путём введения запретительных пошлин на иностранные товары.
Существенно то, что доступ к внешним рынкам всегда является геополитическим вопросом и лишь в рамках его геополитического решения является уже вопросом экономическим, маркетинговым, логистическим. А доступ к уже насыщенным рынкам, в общем случае, бесполезен или с очень ограниченной полезностью.
Молдова, как очень малое государство (всё быстрее демографически сжимающееся, как шагреневая кожа), также должно учитывать то, что геоэкономика производна от геополитики, парадигматически также как и госсобственность – от суверенитета соответствующего государства. Это означает, что потенциальное место потенциальной молдавской экономики в международном разделении труда и, соответственно, в геоэкономической глобальной прибыли предопределяется, в известных пределах, тем местом, которое Молдова может / сумеет занять в геополитическом функционале той или иной геополитической мировой / глобальной системы / полюса. Именно это место и предопределит тот потенциальный набор отраслей, который и образует эффективную национальную экономику страны в указанном выше смысле. Сначала геополитика, затем геоэкономика. И лишь после этого можно проектировать потенциальный набор отраслей для будущей национальной экономики малой страны. И только имея в проекте такой набор отраслей, можно уже разрабатывать конкретные инвестиционные высокотехнологичные проекты. И никак не иначе. Потому что иначе мы вот имеем уже почти 34 года.
Условия интеграции малых экономик в геополитический полюс
Каждый геополитический глобальный полюс представляет собой сборку / механизм из составляющих его региональных и местных / национальных субъектов. Каждый такой субъект берёт на себя определённые конкретные геополитические функции как по отношению к субъектам данного полюса, так и, особенно, по отношению к субъектам иных полюсов. К составляющим иных полюсов субъект данного полюса выступает исключительно как составляющая своего полюса.
Каждый полюс, для своего образования, существования и развития обязан обладать смыслом себя, своим назначением, которое не может не основываться на системе ценностей, определяющие смысл коллективного существования всех составляющих обществ-государств. Из этого коллективного смысла проистекают геополитические функции составляющих данного полюса. Эти функции представляют собой дезагрегирование общей геополитической функции данного полюса, обеспечивающей ему всеохватную безопасность – геополитическую, военную, энергетическую, культурную, информационную, экономическую, финансовую, экологическую, демографическую и т.п. Для участия в сборке любого полюса необходим реальный, действенный суверенитет соответствующего государства.
Именно на основе этого суверенитета и происходит взятие на себя указанных выше геополитических функций. Суверенитет же становится действенным исключительно на основе действенности его системы госсобственности как ядра, каркаса (несущей конструкции) и локомотива национальной экономики конкретного геополитического субъекта.
Национальная экономика такого государства, интегрированного в конкретный геополитический полюс, должна, на основе всеобъемлющего стратегического партнёрства с составляющими данного полюса, обеспечивать и выполнение геополитических функций данного государства. Следовательно, Молдова должна искать себе то место в достижимых для неё геополитических полюсах, которое, с одной стороны, (1) обеспечивает ей максимум реального суверенитета, и, с другой стороны, (2) обеспечивает максимально эффективное развитие потенциально оптимального системного набора отраслей (3) в максимально долгой перспективе (в нашей чрезвычайно турбулентной эпохе). Таким образом, соответствующее всеобъемлющее стратегическое партнёрство должно отражать и гарантировать все указанные здесь три сущностных критерия.
Стратегическое партнёрство возникает в том случае, когда потенциальные партнёры преследуют каждый свой набор стратегических целей, (1) которые наборы не противоречат друг другу и, (2) одновременно, они не обладают достаточными ресурсами для достижения своих стратегических целей. Недостающие ресурсы партнёры заимствуют у друг друга на определённых, взаимно уравновешенных условиях. Таким образом, стратегическое партнёрство возникает тогда, когда без оного ни один из партнёров не может достигнуть своих стратегических целей. Напомним, что цель является стратегической только в том случае, если её недостижение ведёт к обрушению самого смысла существования / назначения конкретной системы, конкретного субъекта, тем более геополитического субъекта.
Но в случае малого государства, которое стремится получить от некоего геополитического полюса защиту своего суверенитета, оно не в состоянии предложить гегемону полюса ничего, что могло бы стратегически его заинтересовать. В лучшем случае, оно может содействовать выполнению геополитических функций некоторых иных субъектов данного полюса, включая межгосударственных, или других, негеополитических функций. Следовательно, потенциальное партнёрство между малым государством и гегемоном полюса является стратегическим для малого государства, но не является таковым для гегемона. В результате такое партнёрство по необходимости не может быть взаимно уравновешенным и будет допускать крен в пользу гегемона. Именно поэтому малое государство вынуждено брать на себя непропорционально высокие для своих возможностей (экономических, дипломатических, военных, разведочных, научных, информационных) обязательства (в виде расходов разнообразных ресурсов) в выполнении определённой (не)геополитической функции лишь бы максимально (а) обезопасить свой суверенитет и (б) обеспечить развитие своей национальной экономики. Иначе теряет всякий смысл существование такого государства и, соответственно, такого народа: в таком случае этот народ просто растворяется в соседних, более многочисленных народах.
Чтобы избежать такой исход малый народ должен перейти на режим «государство в государстве» как действует иудейская или мусульманская диаспоры и как действовали христианские общины в первые три века христианства. На такой режим не может действовать постоянно, т.к. государство, в котором образуется такое «государство в государстве», постоянно будет усиливать свой контроль над всеми своими внутренними составляющими, вплоть до каждого индивидуума и, соответственно, вплоть до упразднения таких внутренних формирований.
Кроме этой проблемы неуравновешенности стратегического партнёрства, малое государство вынуждено будет решать следующую проблему на протяжении периода становления своей национальной экономики. Необходимый для функционирования жизненно-важных сфер общества синергетический эффект может давать только уже действующая национальная экономика. Т.е., на протяжении всего периода строительства национальной экономики такой эффект отсутствует. Таким образом, малая страна должна вливать ресурсы не только в образование новых отраслей и модернизацию существующих, но и покрывать расходы на обеспечение функционирования жизненно-важных сфер общества, т.е. покрывать ресурсами отсутствующий синергетический эффект (экономический рост).
Стратегические направления суверенного государства в рамках полюса
Итак, в период строительства национальной экономики малое государство должно изыскать ресурсы на следующие стратегические направления:
— построение новых отраслей и модернизацию некоторых из существующих перспективных отраслей будущей национальной экономики;
— дополнительные обязательства в рамках стратегического партнёрства для обеспечения выполнения приданной / взятой на себя геополитической функции;
— замещение иными ресурсами синергетического эффекта пока еще нефункциональной системы национальной экономики в целях поддержания и развития жизненно-важных сфер общества.
В качестве источника таких средств, чисто теоретически, могут выступать следующие:
— сверхприбыль (по отношению к другим отраслям своей экономики) от особенно эффективных экспортных отраслей (представленных новосозданными высокотехнологичными госпредприятиями и сопутствующим им частными предприятиями), товары / услуги которых обладают на конкретных сегментах внешних рынков устойчивым конкурентным преимуществом;
— заёмные средства из внешних источников, особенно из системы геополитического полюса, в которое интегрируется данное малое государство, и на условиях этой интеграции – защита и развитие суверенитета малой страны;
— внутренние источники в виде относительно более интенсивной эксплуатации своих ресурсов (в основном трудовых), которых необходимо мотивировать особым образом;
— сочетание в различных пропорциях источников вида 1), 2) и 3).
Стратегическое партнёрство основано не только на предоставлении защиты суверенитета от внешних (по отношению к полюсу) посягательств и на его гарантиях внутри системы полюса, но, также, и на предоставлении на соответствующих условиях заёмных средств для обеспечения указанных выше трёх стратегических направлений.
Таким образом, РМ должна найти парадигму развития (первой фазой этого развития является построение собственной национальной экономики), исходя из следующих наложенных ограничений:
— глобальный синергетический эффект двух взаимно влияемых и одновременных глобальных кризисов: (1) глобальный кризис перепроизводства (естественно, исключительно по отношению к платежеспособному спросу) протяженностью в два-три поколения и больше, что означает сильно ограниченный доступ к внешним рынкам, и (2) кризис глобальной финансовой системы, основанной на долларе ФРС США;
— неограниченная эмиграция местной рабочей силы, что определяет постоянную нехватку людских ресурсов, которая исключает экстенсивный рост (как самый простой вид экономического роста);
— полное отсутствие природных ресурсов, т.е. невозможность существования добывающих отраслей, в то время как подавляющее большинство промышленных отраслей используют на входе продукты добывающей промышленности различных степеней переработки.
Каждая из этих проблем-вызовов имеет своё непростое решение, непростое в смысле что любое из них содержит в обязательном порядке и отрицательные эффекты, пусть, в некоторых случаях, и временные, но не все содержат положительные эффекты, даже и в плане перспективы. Вопрос глобального кризиса перепроизводства решается, как было показано выше, путём интеграции в наиболее благоприятный геополитический полюс, которому выгодно, с какой-либо точки зрения (экономической, социальной или геополитической), предоставить доступ к своему платежеспособному спросу. Таким же образом решается и вопрос глобального финансового кризиса: каждый новый полюс будет обладать собственной экономической моделью, порождающей собственную финансовую систему.
Другими словами, эти две проблемы решаются исключительно в рамках и на уровне полюса, который вместе с включенными в него странами (их национальными экономиками) образует один геополитический, геоэкономический и финансово-экономический макрорегион. А подобных макрорегионов могут быть порядка 4-6 на всю планету, т.е. каждый регион и каждая страна будут вынуждены войти в один из таких макрорегионов, образованных вокруг одного полюса. Вне какого-либо подобного по масштабам макрорегиона эти две проблемы в принципе не имеют решения. А без их решения никакая национальная экономика не может ни сформироваться, ни функционировать, ни развиваться, что ведёт к исчезновению соответствующего государства (посредством утери экономической основы суверенитета данного государства) и, неотвратимо, его народа.
Международная / региональная миграция рабочей силы создаёт глобальный рынок труда и, как следствие, глобальную безработицу (хотя и чрезвычайно сегментированную). Эта безработица ведёт к и предопределяет постоянное и абсолютное снижение заработной платы во всех экономиках, к которым мигрирует рабочая сила. Другими словами, международная трудовая миграция предопределяет глобальное обнищание, т.е. сужение глобального платежеспособного спроса. Естественно, действуют и иные факторы обнищания. Попросту говоря, миграция не решает рост платежеспособного спроса, а, наоборот, что усиливает, с незначительной задержкой, кризис перепроизводства, т.е. расширяет волны банкротства, что отражает, в свою очередь, укрепление и усиление процесса монополизации, причём в глобальном масштабе.
Миграция труда из одних стран в другие лишает первых возможности экономического роста. Более того, такие страны входят в состояние свёртывания экономической деятельности, (точнее, их усилий выживания) или их экономик (в тех странах, в которых таковые имеются). Исход рабочей силы не может быть компенсирован сверхэффективными технологиями (роботизация, информатизация, цифровизация как технологии новых промышленных отраслей), потому что эти технологии чрезвычайно дорогие или представляют собой коммерческую или промышленную тайну. Следовательно, предприятия стран-доноров рабочей силы вынуждены закрываться либо завозить рабочую силу крайне низкого качества, которую отвергли экономики, принявшие рабочую силу из данной страны. А это ведёт неизбежно к падению производительности, не говоря уже об убийственных для данного общества социальных эффектах. И, как общее следствие, происходит откат данной страны в состояние колонии или в нечто еще хуже.
Интенсивный экономический рост предполагает инвестиции в физический и человеческий капитал. А человеческий капитал с повышенной стоимостью ещё более уверенно эмигрирует. Таким образом, в рамках (нео)либеральной парадигмы и той терминальной её фазы, в которую уже вошёл финансовый капитализм (как несущий каркас, мотор и выгодоприобретатель этой парадигмы) в принципе невозможен не только экономический рост, не только построение национальной экономики, но невозможно даже выживание экономической деятельности в РМ (в смысле существования мало-мальски прибыльных и вместе с тем устойчивых видов деятельности). Более или менее быстрое / медленное свёртывание как экономики, так и демографии (которые взаимно обусловлены) является ныне магистральным путём молдавской «экономики» и молдавского «общества».
Порочный круг эмиграции и развития национального человеческого капитала может быть разорван внеэкономическими методами: государственной политикой в области культуры и образования по воспитанию лояльности, основанной на этнокультурной идентичности по отношению к стране рождения, к своему историческому народу, к сверх-экзистенциальным ценностям: ведь самый сильный вид лояльности основан на религиозной идентичности (вспоминаем явление «государство в государстве», основа которого исключительно религиозная), точнее на исторической геокультурной форме конкретной религии, которой является этнос. А любой вид коллективной идентичности противоречит по сути либеральной парадигме, финансовому капитализму.
Опыт Японии является уже хрестоматийным в вопросе решения проблемы экономического развития в условиях отсутствия природных ресурсов. В этом случае упор делается на высокотехнологичное производство, основой которого является высокообразованная и патриотическая рабочая сила, испытывающая отвращение к эмиграции, что не исключает зарубежный туризм. Патриотичность же основывается на осознании своей личной ответственности за коллективное продолжение своей специфической в цивилизационном масштабе родной, исторически сложившейся культуры.
Итак, из всего приведённого материала вытекает, что все указанные выше проблемы решаются, в конечном итоге и в своей сути исключительно путём создания высококвалифицированной и патриотической рабочей силы, обладающей крепкой коллективной идентичностью религиозной природы.
Исторические альтернативы неолиберальной парадигмы
Ни одна из указанных здесь трёх проблем-вызовов не имеет решения в рамках (нео)либеральной парадигмы экономики, или, как говорят математики, множество (нео)либеральных решений пусто. Фактически, практически, да и теоретически, в условиях системы глобального финансового капитализма ни у Молдовы с её народом, ни у любой иной страны и любого народа, нет будущего. В принципе нет никакого будущего, что доказано многими исследователями. Потому что у неолиберализма будущее возможно только в виде трансгуманизма (= технологизированного троцкизма), что означает отмену человечества и всех его исторических форм существования от личности до любых сообществ (семьи, родственников, друзей, соседей, коллег, земляков, культур, языков, народов, государств, цивилизаций), фактически, отмену людей, кроме финансовой олигархии, и их замещение нелюдями как-то клоны, киборги, геномодифицированные человекоподобные особи, биороботы и т.п.
Нелиберальный путь следования молдавского общества и, соответственно, молдавской экономики, чисто теоретически, может быть представлен либо одним из уже пережитых социализмов (троцкистско-ленинский со своим военным коммунизмом как предтечей трансгуманизма, или с его же НЭПом как современный китайский «социализм», или сталинский, который создал в рекордные сроки одну из самых сильных и эффективных в мире экономик, или югославский, но никак не маоистский) либо государственно-монополистическим капитализмом (в виде французского послевоенного дирижизма, шведского или финского «социализма», японского «либерализма» или немецкого или итальянского реформизма 1945-1970-х годов), который бы охватывал ключевые отрасли и предприятия, в остальном бы действовала рыночная экономика. Кроме уже этих опробованных парадигм нелиберального функционирования и развития национальных экономик существуют и иные проекты, пока ещё не внедрённые (например, физическая экономика американца Л. Ларуша, подход М. Хазина или В. Катасонова в России и другие).
Естественно, в зависимости от геополитического полюса, в который Молдова решит интегрироваться в указанных выше целях и согласно указанным критериям (в противном случае её просто аннексируют к какому-либо полюсу в качестве геополитического объекта и/или колонии), и от конкретных геоэкономических условий, применение на практике любого из теоретически возможных путей для нашего выживания как народа со своим суверенным государством (что само по себе является крайней редкостью в глобальном и историческом масштабе) внесёт множество коррективов для отражения всех необходимых и достаточных условий и ограничений для построения и развития молдавской национальной экономики.
Виорел ЧУБОТАРУ,
консультант по стратегическому управлению
