Марин Чобану
Почему это происходит, и какие меры необходимо предпринять новому правительству Молдовы, чтобы повысить привлекательность страны для инвесторов, мы беседуем с Марином Чобану, главным администратором СЭЗ «Бэлць», которая по праву считается наиболее успешной структурой по привлечению инвесторов в молдавскую экономику. И тем самым продолжаем тему, обозначенную в предыдущей публикации Logos Press.
LP: — Г-н Чобану, на недавней презентации итогов деятельности СЭЗ «Бэлць» Вы сообщили, что за период 2010-2020 годы Молдова потеряла как минимум 16 крупных инвестиционных проектов с возможными капиталовложениями на сотни миллионов евро, которые могли бы создать не менее 20 тыс. новых рабочих мест и начать производство совершенно новых для нашей страны ориентированных на экспорт промышленных товаров с высокой добавленной стоимостью. Что стало главной причиной этого?
— Мне больно об этом говорить, потому что это проекты, которые могли принести Молдове не только инвестиции и рабочие места, но и значительно повысить имидж страны на международной арене. Ведь среди компаний, которые всерьез рассматривали возможность открыть свои предприятия в Молдове, такие всемирно известные бренды, как австрийская Bosch, американская Lear Corporation, японская Mitsubishi, южнокорейская Yura, швейцарская Komax… Я уже не говорю почти о десятке серьезных корпораций из Германии. Ведь именно немецкие предприятия составляют костяк инвесторов нашей свободной зоны, которые потянулись в Молдову вслед за нашим якорным резидентом — компанией Draexlmaier.
Почему я говорю о «географии» несостоявшихся проектов? Потому что пример Draexlmaier показывает, как приход в страну одного солидного инвестора влечет за собой цепочку других инвестиций из этой страны. Кто-то работает «в связке» с этой компанией в качестве поставщика или клиента, а кто-то просто видит, что они зашли на новый рынок, и понимают: раз такая солидная компания обосновалась там, то и нам надо приглядеться. Это очень важный психологический фактор. Бизнес во всем мире смотрит, куда текут деньги, где им комфортнее. И очень часто ориентируется именно на поведение крупных игроков.
А теперь попробую ответить на вопрос, почему эти проекты не состоялись в Молдове. Если говорить о главной причине, то это, безусловно, бюрократия. Со мной часто не соглашаются в этом вопросе в высоких кабинетах власти, но я работаю непосредственно с инвесторами. Преимущество свободных зон именно в том, что мы, как администрация СЭЗ, берем на себя решение многих вопросов, связанных с согласованиями, получением различных авторизаций и разрешений, других «рутинных» проблем.
Как должен реагировать инвестор, который готов вложить в строительство завода в Молдове десятки миллионов долларов, создать сотни рабочих мест, выпускать конкурентную продукцию на экспорт, но при этом вынужден два года ждать решения вопроса о переводе участка из земли сельхозназначения под промышленное строительство? Они работают во многих странах мира и сравнивают. Мы прилагаем много усилий, чтобы они приехали в Молдову, оценили наши возможности, согласились сюда инвестировать. А потом вот такая бюрократия… Естественно, не все инвесторы согласны терпеть такую волокиту и ждать по 2-3 года, пока решатся элементарные вопросы, на которые в других странах уходят максимум несколько месяцев.
LP: — Кроме бюрократии что еще сдерживает инвестиции в Молдову?
— Набор проблемных факторов для привлечения ПИИ хорошо известен: слаборазвитая инфраструктура, сложная логистика, нехватка квалифицированных кадров среднего звена и трудовых ресурсов в целом, несоответствие образовательного процесса современным требованиям… В последнее время к ним добавилась проблема дорогих энергоресурсов, что сказывается на себестоимости и конкурентоспособности продукции.
Очень важен и региональный контекст — ведь мы соперничаем со странами региона за внимание инвесторов. И у нас должны быть весомые козыри, чтобы они выбрали именно Молдову. А у нас этих козырей практически нет. Если взять Румынию, Венгрию, Сербию, Македонию, — страны, которые на сегодня выступают нашими прямыми конкурентами за привлечение ПИИ, — то они все создали куда более привлекательные условия для работы инвесторов. У нас таких возможностей нет.
LP: — Есть ли выход из этой ситуации? У нас сейчас будет новое правительство, с чего ему надо начинать, чтобы стимулировать приток прямых инвестиций в страну?
— Скажу банальную фразу: выход есть из любой ситуации. Главное — чтобы было желание его искать. И политическая воля — чтобы сделать все необходимое для улучшения инвестиционного климата и эффективной работы с потенциальными инвесторами.
Новое правительство прежде всего должно осознавать простую истину: если мы реально хотим вытащить страну из бедности и способствовать экономическому процветанию Молдовы, то необходимо немедленно всерьез заняться вопросом привлечения инвестиций и разработать действенный механизм работы в этом направлении.
Мы не должны ничего придумывать, а опираться на положительный опыт соседей, которые уже доказали, сколь эффективными и благотворными могут быть иностранные инвестиции для экономики страны, если есть стратегический государственный подход к этому вопросу.
Привлечение инвестиций — это не обязанность только Агентства по инвестициям, а каждого государственного чиновника. На всех уровнях — от министров до местных советников в селах. Эффективность работы каждого ведомства и каждого чиновника надо оценивать именно по критериям привлечения инвестиций. Ведь общеизвестно, что цепочка положительных эффектов, которые генерируют ПИИ, отражается как на продуктивном потенциале страны, так и на рынке труда и социальной ситуации, способствуя созданию новых рабочих мест, росту доходов населения и, следовательно, стимулированию экономического роста. И это актуально как в масштабах страны, так и отдельного населенного пункта.
Давайте попытаемся вспомнить, сколько инвесторов привлекли в нашу страну посольства наших стран за рубежом? Мне ничего на ум не приходит. Возникает вопрос: а что мы имеем ввиду, когда говорим об экономической дипломатии? Как оценивается эффективность работы этих миссий?
И подобное можно сказать практически про любое министерство или ведомство. Они не несут никакой ответственности за инвестиционный климат в стране, их работа не оценивается по этим критериям. Мы не говорим о кредитах или грантах в различные проекты — это тоже инвестиции, но они не дают того эффекта, который мы ждем от прямых инвестиций.
Более того, меркантильность многих чиновников в этих ведомствах и та самая бюрократия — это прямое следствие того, что привлечение инвестиций не входит в критерии оценки их деятельности. Поэтому они свои личные интересы или бюрократическую сущность нередко ставят выше интересов государства. Позиция «как бы чего не вышло» все еще довлеет над многими государственными чинами, и они выступают в качестве самого большого тормоза для инвестиций и прогресса страны.
