Не стоит рассчитывать на это.
Да, в последние годы крайне оптимистичные оценки потенциального влияния ИИ на рост экономики толкают вверх рынки активов. Это особенно касается эйфории на фондовых рынках, где ралли продолжается, несмотря на политический паралич во Франции, приостановку финансирования госорганов и открытую атаку на независимость центробанка в США, исход высококвалифицированных кадров из Великобритании.
Я уже давно доказываю, что со временем ИИ решит проблему вялых темпов роста экономики в развитых странах, но я также предупреждал, что есть несколько вероятных барьеров, которые могут замедлить темпы преобразований. Нужно учитывать множество материальных, юридических, экономических и социальных факторов, в числе которых – электроснабжение; права на интеллектуальную собственность; дефицит квалифицированных ИИ-сотрудников; необходимость всесторонней системы правил общения и обмена информацией для чат-ботов, включая некий ценовой механизм.
ИИ-компании вкладывают огромные суммы в гонку за господство на рынке (если власти допустят такое господство), и они явно готовы терять деньги в обмен на пользователей и информацию. Но со временем (и, наверное, не в столь уж отдалённом будущем) этим компаниям придётся найти источники доходов – скорее всего, за счёт рекламы, как это уже сделали ранее компании соцсетей.
Администрация президента США Дональда Трампа включила сигнал «полный ход» для разработок ИИ, но есть запутанные вопросы, связанные с программированием моральных суждений в ИИ-моделях. Сейчас они интересуют лишь небольшую группу разработчиков, но в дальнейшем их будут рассматривать Конгресс и суды США, а также власти других стран. Впрочем, наибольший отпор можно ожидать со стороны сотен миллионов офисных работников, которые потеряют работу. Они станут новым аргументом в политической борьбе, как сегодня это происходит с рабочими промышленного сектора, а в 1960-1970-х годах происходило с работниками ферм.
Любому, кто работает за компьютером, грозит автоматизация. Идея, что горстка фирм сможет заменить значительную часть рабочей силы, не вызвав массовых политических потрясений, – это просто фантазия. Если не случится резкого разворота к авторитаризму, беспорядки гарантированы. Всё это обеспечит богатой пищей «зохранов мамдани» во всём мире (Мамдани, 33-летний социалист, стал ведущим претендентом на пост мэра Нью-Йорка на предстоящих в ноябре выборах), потому что ИИ в первую очередь уничтожает рабочие места молодых специалистов.
Есть ещё одна неудобная правда: многие передовые ИИ-программы применяются в военной сфере, что может спровоцировать масштабную гонку вооружений и даже привести к новым войнам, которые будут вестись с помощью армий дронов и других систем вооружений на базе ИИ. Геополитическая фрагментация и конфликты вредят долгосрочному росту экономики, и они могут как уменьшать налоговые доходы, так и увеличивать их. ИИ может также усилить небольшие государства и террористические группы, фактически дав им доступ к ведущим физикам и биологам в один клик.
И, наконец, хотя в Белом доме снова Трамп, упорствующий отрицатель изменения климата, это не означает, что исчезли угрозы, вызванные глобальным потеплением. Издержки необузданного изменения климата резко возрастут в ближайшие десятилетия – если, конечно, наши ИИ-господа не сумеют решить эту проблему (хотя они могут прийти к выводу, что решением является сокращение численности людей).
Идея, что после долгого и болезненного переходного периода появится универсальный искусственный интеллект (AGI), который решит все проблемы богатых стран, является сильным преувеличением. Даже если AGI резко ускорит рост экономики, это, несомненно, приведёт к резкому повышению доли капитала в выпуске, то есть снижению доли труда. Бум на фондовом рынке вызван как раз тем, что компании ожидают сокращения затрат на труд. И поэтому нельзя надеяться, что ожидание высоких прибылей, заложенное в быстром росте цен на акции, будет соответствовать общему росту один к одному.
И тут мы возвращаемся к теме госдолга. Нет оснований полагать, что рост за счёт ИИ приведёт к эквивалентному увеличению налоговых доходов властей, хотя в прошлом это предположение выглядело бы разумно. Дело в том, что капитал гораздо труднее облагать налогами, чем труд. Отчасти причина в том, что он больше сконцентрирован и политически силён, а отчасти в том, что он может свободно перемещаться через границы.
Повышение тарифных стен может предотвратить бегство капитала, но любая подобная стратегия в итоге оказывается самоубийственной. Итак, да, грядёт ИИ-трансформация, и она уже способствовала новой гонке вооружений между США и Китаем. Но безрассудно полагать, что развитые страны могут рассчитывать на решение искусственным интеллектом своих бюджетных проблем, с которыми не справились политики-люди.
Кеннет Рогофф,
бывший главный экономист Международного валютного фонда,
сейчас профессор экономики и общественной политики в Гарвардском
университете, лауреат премии Deutsche Bank по финансовой экономике
в 2011 году, соавтор (вместе с Кармен Рейнхарт) книги
«На этот раз всё будет иначе: восемь веков финансового безрассудства»
(Princeton University Press, 2011) и автор книги «Наш доллар, ваша проблема»
(Yale University Press, 2025).
© Project Syndicate, 2025.
www.project-syndicate.org
