Марина Соловьева
В продолжение дискуссии о путях устранения чрезмерного дефицита текущего счета, экспертное сообщество подготовило аналитическую записку, где попыталось ответить на вопросы «почему?», «что делать?» и «как?». Ведь значительный дефицит текущего счета может повысить подверженность экономики валютным и долговым кризисам и подорвать экономический рост.
Долгосрочная тенденция к ухудшению торгового баланса страны стала уже общим местом в аргументах не только экономистов, но и политических сил, порой не отдающих себе отчета, на каком краю пропасти находится экономика, которая не может прокормить себя самостоятельно.
«Высокие значения дефицита текущего счета имеют источники не только временные, но и структурные, — считает эксперт Марина Соловьева. — Ситуация усугубляется слабой динамикой экономического роста и уязвимостью во внешней торговле товарами (слабая структурно-географическая диверсификация экспорта, низкая добавленная стоимость, зависимость от климатических условий и т. д.), а также — несвоевременными мерами государственной политики».
По расчетам эксперта, в течение последних 10 лет дефицит внешней торговли товарами колебался в среднем на отметке около 30% ВВП, не достигая существенных улучшений за эти годы. А в первом квартале 2025 года достиг 41%. Экспорт товаров (без учета товаров, экспортируемых после переработки) составил в среднем 19% ВВП (17% в первом квартале 2025 года), а импорт товаров – 49% (59% в первом квартале 2025 года).
Резкий рост экспорта и импорта, наблюдавшийся в 2022 г., был обусловлен, главным образом, реэкспортом (прежде всего ГСМ на Украину), а рост импорта товаров — значительным ростом цен, наблюдавшимся еще до войны, особенно на топливо и удобрения, производимые из природного газа. В целом импортные цены выросли в среднем на 18% по сравнению с 2021 г., в то время как экспортные цены выросли на 12%. В 2023–2024 гг. показатели импорта товаров вернулись к обычным значениям, а показатели экспорта товаров имели нисходящую траекторию со среднего значения 20% до 17% ВВП.
«Хотя экспорт услуг является перспективным способом сокращения дефицита текущего счёта, его объём в настоящее время недостаточен для покрытия дефицита внешней торговли товарами, а потенциал развития экспорта услуг ограничен», — считает Марина Соловьева.
Так, помимо экспорта IT-услуг, рост которого замедляется, звучат предложения о расширении потенциала медицинских и образовательных услуг. Но тут требуются пояснения. Во-первых, абсолютная стоимость экспорта образовательных услуг невелика – $25 млн в первом квартале 2025 г., что в масштабах торгового дефицита не решает проблему внешнего дисбаланса. Во-вторых, это отчасти статистический артефакт, а не реальные деньги в полном объёме. Реальный экспорт это представляет собой лишь в той мере, в какой иностранные студенты оплачивают обучение самостоятельно. Наконец, для перспективности необходимы, по меньшей мере, высококвалифицированные кадры для преподавания дисциплин на иностранных языках.
Комментарии экспертного сообщества также исходят из ангажированности некоторых решений экономической политики государства, и касаются они в основном сельскохозяйственного экспорта.
Общее снижение экспорта товаров на $180 млн в первой половине 2025 г. лишь частично обусловлено сокращением реэкспорта на $45 млн. Экспорт сельскохозяйственной продукции в первой половине 2025 года как следствие снижения урожая кукурузы на 47%, пшеницы – на 24%, винограда – на 31%, фруктов, орехов и ягод – на 22% вызван не только климатическими факторами. Конкурентоспособности экспорта как с точки зрения затрат, так и качества зависит и от своевременности решений, в том числе в аграрной политике.
Например, временное лицензирование импорта зерновых и масличных культур, введённое в 2023 году с целью защиты экономических интересов местных фермеров от дешёвого импорта из-за рубежа, помимо игнорирования строгих требований Всемирной торговой организации (ВТО) и принципов свободного рынка, имело побочный эффект в виде сокращения экспорта подсолнечного масла в пользу экспорта сырья с низкой добавленной стоимостью и одновременного увеличения импорта масла. Это нанесло ущерб торговому балансу.
Кроме того, чрезмерное рвение в применении законодательства о контроле за торговлей стратегическими товарами (двойного назначения, гражданского и военного назначения) привело к частичной остановке производства на предприятиях, выпускающих технологически сложное оборудование, такое как промышленные насосы, и соответствующему снижению экспорта продукции с высокой добавленной стоимостью.
Некоторые торговые потоки, например, несостоявшийся экспорт цемента на Украину, даже не отражаются в статистике внешнего сектора из-за нежелания государства использовать механизм урегулирования торговых споров, предусмотренный ВТО, для защиты национальных экономических интересов от необоснованных барьеров во внешней торговле.
«Нужна более активная защита национальных экономических интересов от необоснованных антидемпинговых пошлин и других барьеров во внешней торговле. И, конечно, — полная отмена или, как минимум, увеличение тарифных квот на экспорт агропродовольственной продукции из Молдовы в ЕС, отмена временного лицензирования импорта зерновых и масличных культур и многое другое. Разумная пропорциональность между интересами безопасности и интересами экспортеров, не говоря о других мерах, которые повлияют на рост добавленной стоимости экспортируемых товаров, просто жизненно необходима», — считает Марина Соловьева.
