Поскольку Европейский Союз работает над сохранением и расширением своего экономического конкурентного преимущества в противостоянии с Китаем и Россией, инициативы регионального сотрудничества по всей Европе выходят на первый план.
Такой вывод делают аналитики Института исследований внешней политики (FPRI, Foreign Policy Research Institute) в опубликованном на прошлой неделе докладе
Инициатива трех морей (3SI) — один из таких многообещающих примеров. Она была запущена в 2015 году и провела свой первый саммит в 2016 году в Дубровнике, за которым следовали ежегодные саммиты между странами-членами.
Инициатива 3SI была создана для содействия связям между странами регионов Черного, Адриатического и Балтийского морей, поддержки инфраструктурных, энергетических и цифровых проектов. Она представляется ЕС значимым фактором сотрудничества с точки зрения геополитики, экономики и энергетической безопасности.
Двенадцать стран, участвующих в инициативе, — это Болгария, Австрия, Хорватия, Чешская Республика, Эстония, Венгрия, Латвия, Литва, Польша, Румыния, Словения и Словакия. Оставшаяся от советского наследия инфраструктура востока-запада остается более развитой, чем связи севера-юга. Этот дисбаланс создает проблемы не только для самих стран 3SI, но и для всей Европы, особенно для стремления ЕС к энергетической независимости. Доминирование трубопроводов с востока на запад и ограниченное количество альтернатив этим трубопроводам были и остаются факторами продолжающейся энергетической зависимости Европы от России.
Близкий к монополии статус России, как поставщика энергии для большей части Европы, дает Москве значительные политические и экономические рычаги влияния, считают аналитики FPRI. В этом контексте 3SI может сыграть существенную роль в устойчивой и более глубокой европейской интеграции, отмечается в докладе. Он также служит важным инструментом для расширения европейской энергетической инфраструктуры и может открыть новые маршруты для альтернативных поставщиков.
Саммит Инициативы трех морей 2021 года был проведен в Софии для оценки прогресса и планирования будущих шагов. Лидеры стран 3SI обсудили проблемы и перспективы текущих проектов в секторах инноваций в энергетике, транспорте и цифровизации. Президент Болгарии Румен Радев в своей вступительной речи подчеркнул готовность 3SI к сотрудничеству с другими региональными и глобальными игроками. Государства-члены заявили: «Мы остаемся открытыми для сотрудничества с другими игроками, с которыми мы разделяем те же демократические ценности, цели европейской и трансатлантической ориентации и общие интересы».
Несмотря на стратегическое значение Черноморского региона, в инициативе участвуют только страны Евросоюза и Организации Североатлантического договора (НАТО), хотя 3SI не устанавливает никаких ограничений для стран, не являющихся членами НАТО/ЕС. Соответственно, это дает шансы Молдове, Украине и Грузии. У всех трех есть соглашения об ассоциации, о свободной торговле и о безвизовом режиме с ЕС.
В октябре 2021 года Украина выразила заинтересованность в присоединении к 3SI. В январе 2021 года в совместном заявлении с президентом Молдовы Майей Санду лидеры двух стран подтвердили свои интересы: «Мы делаем акцент на готовности укреплять сотрудничество со странами-партнерами в Юго-Восточной Европе и на Черном море. В этом контексте мы подтверждаем нашу заинтересованность в участии в Инициативе трех морей».
Недавно Кишинев, Киев и Тбилиси подписали декларацию, направленную на углубление сотрудничества трех стран с ЕС. На саммите в Батуми 19 июля все три лидера этих стран обсудили важность 3SI: «Мы изучим возможности сотрудничества с Инициативой трех морей в качестве шага к достижению целей ЕС в области взаимодействия и физического укрепления связей наших государств с Евросоюзом». Президенты Польши и Эстонии говорили о том, насколько важно интегрировать эти три страны в инициативу, и как членство предоставит Молдове, Украине и Грузии значительные экономические и политические возможности. При этом некоторые страны 3SI выступают против такого членства из-за их высокой энергетической зависимости и отношений с Россией или из-за несоответствия уровню экономического и демократического развития.
Отключение Ассоциированного Трио от 3SI создает вакуум власти, утверждают польский и эстонский президенты. Присоединение к 3SI означало бы улучшение транспортных перевозок в этих странах, что обеспечило бы лучшую мобильность и связь по оси север-юг Центральной и Восточной Европы. Оно будет включать строительство туннелей, железных дорог, мостов и дорог, а также модернизацию портовой инфраструктуры. Это также обеспечит безопасное и устойчивое энергоснабжение и послужит толчком для таких проектов, как расширение газового коридора Север-Юг между Венгрией и Словакией, добыча нетрадиционного газа и солнечной энергетики.
Примечательно, что «Балтийская труба» (Baltic Pipe) входит в число приоритетных проектов, в которых Украина рассматривается как страна-партнер и соединяет Польшу со Словакией и Польшу с Украиной.
Проекты цифровизации и ИТ-инфраструктуры включают адаптацию вышек GSM-R к 5G и развитие трансграничных центров обработки данных. Из 77 проектов в рамках инициативы 51% — транспортные. В том числе 32% из них направлены на развитие энергетики, и 17% — в области цифровизации.
Кроме этого, присоединение к 3SI обеспечит устойчивое развитие и предсказуемый выбор политики Грузии, Украины и Молдовы, считают авторы доклада Института исследований внешней политики.
В документе отмечается, что транзитный потенциал Украины будет способствовать развитию инфраструктуры всех членов 3SI. Все они выиграют от внутренних подземных хранилищ газа в Украине, что будет способствовать формированию более конкурентного газового рынка и общей энергетической безопасности. (Напомним, что на прошлой неделе Украина объявила о готовности предоставить иностранным заказчикам – Молдове, Литве и Эстонии, — до 40% (около 10 млрд куб. м) мощностей своих подземных хранилищ (ПХГ) для создания стратегических запасов природного газа).
У 3SI есть ряд проектов, в которых будет использоваться стратегическое положение каждой страны, например, поезд «Викинг», который нацелен на соединение Балтийского и Черного морей. Проект Rail-2-Sea свяжет грузы, идущие из Черного моря в северную Европу. Канал Дунай-Черное море создает благоприятные условия для потенциального развития стран, не являющихся членами ЕС, и поспособствует энергетической безопасности.
В настоящее время у 3SI в стадии реализации 48 приоритетных проектов. Примечательно, что 13 стран, не входящих в ЕС, участвуют по крайней мере в одном подобном инфраструктурном проекте.
Позиции некоторых стран в отношении приоритетных проектов и будущей политики остаются непоследовательными, отмечают американские исследователи. Каждая страна рассматривает их с разных позиций. Например, в то время как Венгрия считает инфраструктурные проекты одними из самых перспективных, Чешская Республика и Словакия по-прежнему скептически относятся к их выполнимости.
Будущее инициативы и ее потенциал для расширения за счет стран, не входящих в ЕС, особенно Ассоциированного трио, пока остается неясным. Во время недавнего саммита не обсуждалось возможность приглашения новых членов в инициативу, несмотря на попытки Польши и Эстонии привлечь черноморские страны, не входящие в ЕС. Некоторые государства по-прежнему колеблются из-за угроз безопасности, исходящих от влияния России в регионе.
Еще одна причина скептицизма участников 3SI — уровень развития трех стран Трио. Они все еще проводят реформы, чтобы приблизить свою экономику к стандартам ЕС. Даже бывший президент Эстонии Керсти Кальюлайд отметила, что Грузии, Украине и Молдове, возможно, потребуется 20 лет работы, чтобы стать членом ЕС.
«В любом случае вовлечение стран, не входящих в ЕС, в проекты 3SI может принести пользу Евросоюзу, особенно когда речь идет о развитии транспортных коридоров и диверсификации энергетики, — делает вывод аналитик FPRI Мариам Давлашелидзе, — Диверсификация источников энергии изменит динамику сил в Европе и ослабит геополитическое положение России».
Институт исследований внешней политики был основан в 1955 году. FPRI является некоммерческой организацией, призванной использовать научные знания в разработке политики, которая продвигает национальные интересы США и стремится добавить перспективу к событиям, вписывая их в более широкий исторический и культурный контекст международной политики.
