«Сasus belli» — брошенная премьер-министром Дорином Речаном на заседании Экономического совета фраза, что «не имеет значения, обрабатываются ли около 1,7 млн га сельхозземель в стране 1 или 3 тысячами экономических агентов». Лояльные СМИ снабдили это высказывание приставкой «якобы» и уточнением пресс-службы. Вот оно дословно. «Премьер-министр всегда заявлял, что хочет, чтобы молдавские фермеры были богатыми, производили конкурентоспособную продукцию, востребованную во всем мире, и развивали успешный бизнес. Правительство действует в этом направлении, предоставляя субсидии, гранты и поддержку модернизации. Мы также регулярно финансируем многие успешные микро-, малые и средние агрохозяйства».
Лидеры Ассоциации «Forța Fermierilor» сочли эти заявления возмутительными, усмотрев в них явное предпочтение агропромышленных холдингов в ущерб десяткам тысяч малых и средних фермерских хозяйств. И потребовали опровержения.
Комментируя в беседе с корреспондентом Logos Press эту неловкую и в чем-то курьезную ситуацию, бывший вице-премьер и известный экономист Александр Муравский отметил, что в ее основе лежит фундаментальная дилемма. А именно – европейский или американский пути развития сельского хозяйства, в современной интерпретации — фермы или агрохолдинги. В «чистом виде» сегодня исторически разных путей нет. Но есть сложившиеся более или менее объективные стереотипы. Например, сельское хозяйство Украины – это в основном история про агропромышленные холдинги, ассоциируемые с фамилиями очень богатых украинцев или названиями транснациональных корпораций. А сельское хозяйство Польши – это современная версия традиционного «хутора»: семейные фермы, в массе своей небольшие.
С одной стороны, в сельском хозяйстве современной Молдовы явно прослеживается крен в сторону зерновой специализации сектора растениеводства. Зерновые и масличные сельхозкультуры как основу выращивают не менее 80% всех агрохозяйств, вне зависимости от их юридического статуса и формы организации производства. При этом очевидно, что передовые агротехнологии в области полеводства, как правило, рассчитаны на крупнотоварное производство, экономически они наиболее эффективны в крупных хозяйствах – обрабатывающих тысячи гектаров. Кроме того, зерновой и масличный бизнес ориентирован на экспорт и глубокую переработку, а также на животноводство (в основном, птицеводство и свиноводство, где также доминируют крупные и очень крупные фермы). С этой точки зрения, заявления в духе «мы ратуем за благополучие нескольких тысяч богатых и конкурентоспособных фермеров, обрабатывающих полтора миллиона гектаров» представляется рациональным. А также соответствующим реалиям.
Но с другой стороны, в силу природно-климатической и ландшафтной специфики Молдова еще в советский период достаточно четко делилась на зоны специализированного сельхозпроизводства: юг и центр – зерно и виноград, север – технические сельхозкультуры и фрукты, Приднестровье – овощеводство и другое плодоводство на орошаемых землях. За десятилетия независимости страны отраслевая специализация в региональном срезе чуть размылась, но отнюдь не исчезла. У нас в Молдове и сегодня есть районы «яблочные», «сливовые», «виноградные», «бахчевые» и т.д. При этом, в столовом виноградарстве крупнотоварным можно считать хозяйство, обрабатывающее более 5 га, а в производстве фруктов – более 20 га и т.д. Многолетние плантации на сотни гектаров – вообще большая редкость, единичные случаи.
Между тем, фрукты, ягоды, виноград и овощи – это производство продукции с высокой добавленной стоимостью. И даже в контексте набирающего силу тренда на автоматизацию, плодоводство – это все еще сфера занятости для десятков тысяч сезонных работников на «ручных операциях», а также многих тысяч малых и средних фермеров.
Во всей этой истории есть и третья сторона, на которую в Молдове стало хорошим тоном «необратимо равняться». Власти Евросоюза в данный момент разрабатывают новые принципы Общей аграрной политики. Один из них вырисовывается достаточно четко и, при этом, имеет солидный бэкграунд — преемственность. Речь идет о сохранении традиционного сельского образа жизни. К процессу подвязывается финансирование, технологии, экология и молодежь. «Например, на нынешнем этапе Швеции экономически было бы выгодно вообще отказаться от сельского хозяйства, импортировать продовольствие и инвестировать в иные высокодоходные сферы бизнеса, — отмечает Александр Муравский. – Однако сегодняшние субсидии в шведское сельское хозяйство – это вклад в традиционный образ жизни, неотъемлемую часть национальной культуры». Важно и то, что эти ценности сегодня близки «консерваторам-суверенистам», но не оспариваются «либералами-глобалистами».
В Молдове, увы, тема «фермы против холдингов» и «яблоки против IT» — это истории про разделение: экономическое, социальное, политическое. И, в целом, против тех, кто эти темы поднимает в электоральном смысле.
