К таким выводам пришли экономисты Варшавской школы экономики (SGH) на основе анализа траектории развития 11 стран ЦВЕ после их присоединения к Евросоюзу в 2004 году и в последующий период. Их оценки приводит Euronews.
«В целом эти страны развивались почти в два раза быстрее, чем так называемый старый ЕС или ЕС-15. Наверное, каждому поляку будет приятно услышать, что Польша была самой быстрорастущей страной в этой группе», — объяснил в интервью польскому бюро Euronews экономист SGH Петр Мащик.
Издание отмечает, что средний темп роста для ЦВЕ-11 составляет за эти годы 3,2%, для «старого ЕС» — 1,6%, а для Польши — 3,8%.
При этом польские экономисты считают, что «золотое время» для стран ЦВЕ практически закончилось, и далее эти страны ждет период замедления роста экономики или даже стагнации в иных случаях. Среди наиболее серьезных угроз они выделяют депопуляцию и так называемую «лоскутную экономику».
Термин был предложен экономистами SGH для описания моделей реформ, принятых этими странами. Эта модель, характеризующаяся разнообразными путями реформ, привела к более быстрым темпам экономического роста и сильным тенденциям конвергенции по сравнению с другими капиталистическими системами.
Однако, «прогноз на следующие 10 лет не столь благоприятен», цитирует Euronews Петра Мащика.
«С одной стороны, демография. Наш регион Европы страдает от депопуляции, и в Польше депопуляция происходит быстрее всего. (…) Второй фактор – инновации. Инвестиции в исследования и разработки, как со стороны государственного сектора, так и со стороны бизнеса, далеко не достаточны», — заявил Мащик.
Аналитики Варшавской школы экономики обозначили три возможных сценария развития событий: базовый, предупреждающий и оптимистический. Какой из них сбудется, зависит, в частности, от того, как блок ЦВЕ-11 будет решать такие проблемы, как «лоскутный капитализм», — отмечают они.
«Лоскутный капитализм» — это институциональное устройство, при котором нормативные акты часто создаются бессистемно. Они противоречат друг другу и не могут сформировать целостную институциональную структуру», — объясняет Петр Мащик.
