Изменения климата – самая острая проблема в мире. И она наконец-то серьезно воспринимается в США – по крайней мере, левыми. В начале текущего года члены Демократической партии Александрия Окасио-Кортез, входящая в палату представителей США от Нью-Йорка, и Эдвард Марки, сенатор США от штата Массачусетс, представили программу «Новый зеленый курс» (Green New Deal – GND), в которой изложена концепция декарбонизации экономики США. Несмотря на то, что все большее количество демократических кандидатов на пост президента поддерживают их предложение, демократы и республиканцы центристского толка продолжают отстаивать другой подход к решению проблем, связанных с изменениями климата.
Ключевым элементом позиции центристов, в соответствии с получившим широкое распространение неолиберальным отступлением от норм, является налог на выбросы углекислого газа. Идея очень проста. Если облагать налогом углеводородное топливо, поступающее в экономику, при его добыче из скважины, из шахты или в порту, это позволит зафиксировать все социальные последствия от загрязнения окружающей среды. На языке экономистов этот метод известен как «налог Пигу» и предназначен для корректировки влияния на рынок того, что британский экономист Артур Пигу определил как «негативные внешние факторы», – в данном случае, выбросов парниковых газов, основной причины глобального потепления.
Но даже в этом случае введение стандартного налога на выбросы углекислого газа связано с определенными рисками. Достаточно спросить об этом президента Франции Эммануэля Макрона, в стране которого уже долгие месяцы продолжаются демонстрации, которые первоначально были реакцией на новый налог на дизельное топливо. Урок ежедневных протестов «желтых жилетов» очевиден: если экологическая политика не учитывает существующей на сегодняшний день глубокой степени неравенства, она будет отвергнута избирателями.
Тем не менее, если левые либералы выступают за увеличение инвестиций в охрану окружающей среды, то они будут рассматривать налог на выбросы углекислого газа в качестве источника дохода. В конечном итоге, в зависимости от размера налога, он мог бы позволить получить почти триллион долларов в год. Однако вместо введения прямолинейного сбора они должны рассматривать введение так называемого «дивиденда на углеводороды», при этом углеводородное топливо облагалось бы налогом, а вырученные средства возвращались бы населению равными долями. Конечно, это привело бы к исключению одного из источников финансирования программы «Новый зеленый курс», но гарантировало бы непрерывное движение к созданию экономики без выбросов парниковых газов, защищая при этом доходы средне- и низкобюджетных домашних хозяйств.
Стандартным возражением против «углеродного дивиденда» является то, что он лишит смысла основную цель повышения цены на углеводородное топливо – поощрение людей к сокращению выбросов углекислого газа. На самом деле это не так. Чтобы понять почему, представьте себя американцем с низким уровнем дохода, расходы которого на бензин в настоящее время составляют 75 долларов США в месяц. Предположим, что ваша установившаяся манера вождения не изменится. Тогда налог на выбросы углекислого газа в размере 230 долларов США за тонну (именно такая сумма необходима для старта продвижения к снижению уровня глобального потепления, на 2,5ºC превышающего температуру периода «до бурного развития промышленности») приведет к увеличению ваших ежемесячных расходов на топливо на 59 долларов США – до 134 долларов – т. е. рост составит 79%. В этом случае люди, несомненно, почувствуют себя беднее. Именно это экономисты называют «эффектом изменения доходов».
А сейчас давайте представим, что действует «углеродный дивиденд». В этом случае ежемесячная выплата составит 187 долларов США, т. е. больше компенсации за увеличение цены на топливо, – и вы почувствуете себя богаче. Но не создаст ли это больше стимулов к использованию бензина? Экономическая теория предполагает, что нет.
Дело в том, что рост цены на бензин не означает, что все остальное в экономике последует этому же примеру. Скорее всего, производство товаров и оказание услуг, связанные со значительными выбросами в атмосферу углекислого газа, станут относительно более дорогими по сравнению с товарами и услугами, не приводящими к выбросам. Таким образом, у людей будет выбор: использовать дополнительные средства для того, чтобы больше ездить на автомобиле, или же увеличить потребление в других сферах жизни, например, обедов с друзьями и покупки новых кроссовок. Встречи друзей и кроссовки станут стимулом для снижения использования углеводородного топлива – это явление экономисты называют «эффектом замещения».
Таким образом, «углеродный дивиденд» постепенно приведет людей, крупные компании и правительства к мысли о снижении потребления углеводородов и подтолкнет к деятельности и инвестициям, направленным на уменьшение выбросов углекислого газа в атмосферу. Здесь не менее важно, что «углеродный дивиденд» позволит защитить бедные слои населения. Прямой налог на выбросы углекислого газа по своей сути является регрессивным, потому что им в одинаковой мере облагаются и бедные, и богатые. Но углеродный дивиденд изменяет этот эффект, потому что каждый возвращаемый доллар будет иметь большее значение для семей с низким уровнем доходов, чем для семей с высоким уровнем.
Кроме того, именно богатые летают по всему миру на самолетах, отапливают и охлаждают огромные дома и ездят на спортивных автомобилях с высоким расходом топлива. Поскольку их стиль жизни связан с намного большим потреблением углеводородов по сравнению со всеми остальными, то их вклад в углеродный дивиденд на душу населения будет гораздо выше. И самое главное, они будут платить намного больше, чем получать, в то время как самые бедные 60% американцев получат больше, чем вложат.
Иными словами, углеродный дивиденд позволит перераспределить деньги от преимущественно богатых и интенсивных «загрязнителей» окружающей среды в пользу преимущественно мало- и среднедоходных неинтенсивных источников загрязнения, при этом снизив выбросы CO2. Сам по себе углеродный дивиденд является продуманным шагом в правильном направлении, который не вызовет отрицательной реакции «желтых жилетов». Но не верьте тому, кто назовет это «палочкой-выручалочкой». Если речь идет об изменении климата, то это не так.
Марк ПОЛ – ассистент кафедры экономики в «Нью Колледж»,
Флорида, и научный сотрудник Института Рузвельта.
Энтони АНДЕРВУД – ассистент кафедры экономики «Колледжа Дикинсона».
© Project Syndicate, 2019.
