На этой неделе Президент США Джо Байден проведет виртуальный Саммит за демократию, после которого примерно через год состоится вторая личная встреча лидеров со всего мира. На мероприятие были приглашены представители более 100 правительств.
Правда, не все приглашенные являются приверженцами демократии. По сути, демократическая репутация многих по меньшей мере сомнительна, если не сказать больше. Ангола, Демократическая Республика Конго, Ирак, Кения, Малайзия, Пакистан и Сербия, несмотря на свои авторитарные взгляды, приложили усилия к тому, чтобы их изменить. А из геополитических соображений Белый дом включил Бразилию, Индию, Филиппины и Польшу, несмотря на откат от демократии в этих странах в последние годы.
В любом случае, особенно интересный вопрос относится к тем странам, чья демократическая репутация не вызывает сомнений. Есть ли у них общие черты помимо того, что они проводят свободные и справедливые выборы, поддерживают верховенство закона и гарантируют свободу выражения мнений и другие личные права?
Одно можно сказать наверняка: когорта подлинной демократии меньше, чем десять лет назад. Несмотря на то, что в Западной Европе крайне правые движения в последнее время утратили некоторую популярность, и хотя популистские автократы стали менее популярными в Бразилии, Венгрии, Турции и даже России, в последнее десятилетие в мире прослеживается хорошо задокументированная глобальная тенденция к сравнительно более авторитарным политическим системам. Из 146 стран с более чем двумя миллионами жителей, в 2020 году Freedom House посчитал «полностью свободными» только 39, по сравнению с 43 в 2010 году.
Но менее заметная особенность сегодняшних истинных демократий заключается в том, что у них наблюдается тенденция к старению населения. Из этих 146 более крупных стран практически ни у одной нет одновременно убедительного показателя демократии (выше 85 по 100-балльному индексу Freedom House) и относительно молодого населения. Исключением являются крошечные Коста-Рика и Уругвай, в которых есть сильные демократические институты и медианный возраст составляет около 30 лет.
Ни одна крупная страна не может быть одновременно молодой и свободной. Демократии представляют самые сильные гражданские и политические права в мире, а также его старейшее население. За последнее десятилетие этот процесс ускорился, и в будущем с учетом демографических тенденций будет лишь углубляться. Это не означает, что политическая свобода приводит к старению населения, или что старые общества более благоприятны для демократии. Единственная причинно-следственная связь, которую можно утверждать, заключается в том, что благополучие, обеспечиваемое открытыми обществами, имеет тенденцию к увеличению продолжительности жизни и позволяет лучшее планирование семьи.
Однако в эпоху быстрых глобальных изменений и нарастающих кризисов эти демографические тенденции вызывают неотложные вопросы. Влияет ли растущая доля пожилых избирателей на то, как страна будет адаптироваться и реагировать на международные потрясения, финансовые кризисы, инфляционные или дефляционные угрозы, прорывные технологии, миграционные волны и все проблемы, связанные с изменением климата?
Этот вопрос занимал центральное место на недавних федеральных выборах в Германии (хотя он оставался в тени обычного партийного соперничества). В Германии, за которой следует Италия, самый высокий медианный возраст в Европе. Более половины электората в каждой стране старше 50 лет. Число имеющих право голоса немецких избирателей на последних всеобщих выборах сократилось на 1,3 миллиона из-за демографического спада. На национальных выборах 1987 года в Западной Германии 23% избирателей были моложе 30 лет, а 26% были старше 60 лет. В 2021 году 14,4% были моложе 30 лет и 38,2% были старше 60 лет. Аналогичную или даже более резкую тенденцию можно наблюдать в Италии, Японии и Южной Корее.
Возраст, конечно, в значительной степени влияет на психологические особенности и политические предпочтения. Пожилые люди, как правило, немного мудрее; но они также более осторожны и медленнее в понимании новых событий. Как правило, они в меньшей степени способны или готовы адаптироваться к поворотам истории. Молодые люди, напротив, более гибкие, менее склонны к риску и более устойчивы к потрясениям.
Разумеется, эти характеристики населения не всегда отражаются на уровне стран. Первая мРНК-вакцина против COVID-19 поступила из седеющей Германии. Старейшее общество в мире, Япония, также является мировым лидером в области робототехники именно потому, что оно должно обеспечить уход за пожилыми людьми и поддерживать производительность с меньшим и пожилым количеством работников. Очевидно, что страны с относительно меньшим количеством молодых людей все еще способны к инновациям.
Однако в остальном демографический консерватизм этих стран (или, по крайней мере, самоуспокоенность) и отсутствие смелого долгосрочного видения неоспоримы. Вспомните паническую реакцию Европы каждый раз, когда происходит хотя бы небольшая волна миграции, или относительную терпимость к дефляционным тенденциям в Европе и Японии, где миллионы пенсионеров живут за счет ренты. Более того, растущее нежелание демократических стран идти на риск в условиях геополитических кризисов сыграло немалую роль в унижениях Запада в Сирии, Ливии и Афганистане.
Отсутствие смелости, открытости к новизне и долгосрочному видению в современных демократиях не обнадеживает. Хуже того, нет очевидного противоядия, кроме как попытаться дать молодежи больше голоса. В Германии, где новое коалиционное правительство включает две партии, пользующиеся наибольшей популярностью у молодых избирателей, Зеленых и Свободных демократов, снижение избирательного возраста до 16 лет официально появилось в списке дел правительства.
Это может быть разумной реформой для других демократий, которую следует обсудить на Саммите за демократию в этом году.
Федерико ФУБИНИ
журналист-экономист и главный редактор Corriere della Sera, автор книги Sul Vulcano,
отражающей психологическую реакцию людей на глобальные потрясения.
© Project Syndicate, 2021.
